Черный код
Шрифт:
— Долгоречивый дает спокойствие, — ответил Таг.
Я затрепетала. Именно спокойствия мне и не хватало.
Караджи, конечно, представился последним.
— Билли Миора. Свою специальность назвать не могу.
Я окинула взглядом его немигающие глаза и рыхлое тело, раздумывая, не случайно ли он затесался в караджи.
Но, кем бы ни был этот Билли, мне вовсе не хотелось знать его секреты.
Настроение отряда заметно изменилось. Я почувствовала, как в моем собственном сердце зародились связи с этими
Мы двинулись на северо-запад, руководствуясь знаниями Глайды и моим компасом. Кругом кипела странная жизнь. Покореженная стена, так удивившая меня прежде, теперь сверкала неоновыми огнями. Из трещин сочилась жидкость, напоминавшая плазму. Она кристаллизировалась и начинала сверкать.
— Ни к чему не прикасайтесь, особенно к этому, — сказала я жрецам.
По их лицам было видно, что повторять не надо.
— Нужно пошевеливаться. Скоро Королевский Прилив, — прошептал Стикс.
Я вопросительно посмотрела на Несс. Та кивнула.
— Прилив имеет огромное символическое значение, что очень беспокоит нас.
— Почему?
— На этот раз поднимется не только вода, но и земная кора. Природа отреагирует на безумства людей. Все вернется на место, когда Луна станет убывать. Говорят, что Прилив принесет живым организмам биологическое своеобразие.
— Они вырастут?
— И умрут.
Так вот чего боялись Кабал. Их вторжение уже началось, но им хотелось вернуть своих караджи прежде, чем начнет размножаться «дикая технология».
— Откуда вам известно, что все это взаимосвязано? — спросила я. — Ведь море так далеко отсюда.
Несс пожала плечами. Стикс заплакал, и она обняла его, чтобы успокоить. Я хотела что-то сказать, но почувствовала, что между ними существует сильная духовная связь, и не стала им мешать.
— С этим можно справиться, — сказала Несс, гладя его по щеке.
Мне бы ее уверенность!
Долгоречивый приблизился к Стиксу и помог ему выровнять дыхание. Вскоре парнишка успокоился.
А я внезапно поняла мир Даака. Поняла, как фанатичная вера может все время побеждать правду.
Может быть, только она и помогает выжить.
Через некоторое время мы остановились возле одной из стекловолоконных башен. Она светилась и пульсировала красным. Метрах в трех от основания на ней висело чье-то тело. Мы видели, как оно медленно движется вверх и вниз, и как башня впитывает его кровь. Да, башня высасывала ее из тела. Я поняла, что то был один из жрецов, которые ушли без нас. Все застыли в скорбном молчании.
Я вздрогнула, вспомнив, как моя рука прилипла к башне. И как по пальцам стекала кровь.
Когда мы двинулись вперед, башня неожиданно запела. Этот звук невозможно описать, в нем чувствовались агония и мольба
Кускус завизжала от ужаса и вцепилась ногтями в ногу Билли. Тот выронил тело Ча.
Глайда подскочила к ним и подхватила Кускус на руки, теперь та впилась ногтями в нее.
Билли опустился на землю и стал потирать ногу.
— Что с ней случилось? — спросил он. — Что на нее нашло?
— Она увидела кровь, — ответила Глайда. — Вокруг нас. Повсюду.
— Теперь ты понесешь ее, — приказала я.
Но как только мы двинулись дальше, Бииби кинулся прочь от Чандры. Напуганный шумом мальчик побежал прямо к башне, как будто она притягивала его.
Я поймала его совсем недалеко от нее. И почувствовала, как бешено колотится детское сердце. А он от боли зажал руками свои двойные уши.
— Идемте! — крикнула я остальным. — И что бы ни случилось, не останавливайтесь.
После этого мы старались держаться подальше от башен, но жуткое пение по-прежнему звучало в ушах. Бииби вздрагивал и по-прежнему сжимал уши, как будто они болели. Наконец Глайда оторвала полоску от своей рубашки и завязала их. После этого мальчик затих, как будто утратил связь с миром.
Мы остановились передохнуть. Я приблизилась к Билли, крепко сжимавшему тело Ча, и сказала:
— Скоро мы ее кремируем.
Он кивнул. Было видно, что ему не терпится избавиться от ноши.
— Ты сказал, что Лойл-ме-Даак велел твоим братьям не ждать нас. Почему же Геру не согласился?
Он молчал очень долго, и мне показалось, что я уже не дождусь ответа. Но когда мы двинулись дальше, караджи сказал:
— Геру думал, что ты очень мудрая.
— А ты что думал?
— Что ты можешь нас всех угробить.
С этим я не могла не согласиться.
Улицы оставались прежними, если не считать волокон, паутиной протянувшихся из разных канав. В свете мертвенной луны все окружающие предметы начали сверкать.
Мы несколько раз меняли направление, пока я не сообразила, что так мы лишь теряем время.
Мир начал сужаться. В моей душе нарастала клаустрофобия.
Толстохвост и Беттонг скулили от страха, а Арлли заплакала так, что ее покрывало промокло.
Глайда тронула меня за плечо и прошептала:
— Мо-Вай не хочет нас отпускать. Ему нужно, чтобы мы остались.
— И все-таки ему придется нас отпустить, — ответила я твердо. Вытащила нож и стала прорубаться через паутину, преградившую путь.
Широкое лезвие проходило сквозь нее, как сквозь масло, и волокна падали мне под ноги. Когда дыра стала достаточно большой, я помахала остальным.
— Скорее!
Подождав, пока все пролезут, я двинулась было следом, но моя нога прилипла к паутине. Она потянула меня назад. Вдалеке показалась зловещая тень.