Черный код
Шрифт:
— Все бы уже закончилось, — выдыхает Макс. — И я бы не потакал твоим капризам каждый раз, и не выворачивался наизнанку ради тебя. Думаешь, это легко — возвращаться обратно после того, как побывал в твоих объятиях? Думаешь, это не пытка — чувствовать себя свободным по твоей прихоти, и раз за разом просыпаться среди ночи, слушая лязг решеток в соседних камерах? Так что не говори мне, что нам не судьба была встретиться. Потому что ты ничего не знаешь о судьбе.
Он замолкает и только сверлит меня взглядом. Я прокручиваю в голове его слова и снова ощущаю себя так, будто вот-вот готова ухватиться за ниточку к разгадке странного поведения Макса.
Внезапно вспоминаю о словах Вронской. О том, что Макс дал ей план, который перестал оправдывать себя в последних пунктах. И не могу не думать о странном мужчине в черном, который опоздал к моей встрече с иностранным агентом.
— Хочешь сказать, что я каким-то образом изменила ход событий?
Макс молчит, скрипит зубами и едва заметно кивает.
— Как? Тем, что просто узнала тебя получше?
Снова движение головой.
— А если бы не узнала, то ничего бы этого не было? За мной не пришел бы Татарин? И не следили бы иностранные шпионы? Да? — я не дожидаюсь ответа, потому что догадки охватывают меня все больше. — Да, ничего бы этого не было. Потому что дело бы уже закрыли. Ты предлагал мне переспать с тобой в обмен на доказательства преступления. Планировал волей-неволей вынудить меня это сделать. Потом показал бы ту сцену. Я бы возненавидела тебя за это и высказалась на суде в пользу обвинительного приговора. И все бы закончилось. Так?
Макс молчит и только свирепо дышит сквозь стиснутые зубы.
— Отвечай мне, мать твою! — кричу я. — Так?!
— Так.
Это слово, сказанное сиплым голосом, пробивает меня насквозь, как пуля. Я зажмуриваюсь и впиваюсь ногтями в ладони, но уже не могу остановиться.
— Зачем тебе спать со мной? Почему просто не показать сцену убийства?
Макс смеется неприятным, царапающим слух смехом.
— Это уступка самому себе, Синий Код. Как ты не понимаешь? Я напоследок хотел побыть с тобой. Кто ж знал, что это сорвет мне крышу окончательно? Ненавидь меня так, как я ненавижу самого себя. Потому что я подставил тебя под удар.
Да, он предупреждал, что утянет за собой, перед тем как занялся со мной самым потрясающим сексом в моей жизни. Но разве я не пошла на это добровольно? Разве сама не ощущала непреодолимую тягу к нему с первой секунды, как увидела? Убеждала себя, что это похоть, что все пройдет, но не могла не замечать, что меня затягивает в водоворот чувств к Максу?
Он настороженно следит за мной, когда я подхожу и обвиваю руками за шею:
— Мы оба виноваты, — легонько целую его в губы, как будто пытаюсь приручить дикого зверя.
И этот зверь поддается. Макс издает рычание, весь напрягается, но больше не отталкивает меня. Наоборот, с глухим стоном сдается и отвечает на поцелуй.
— Но мы можем все исправить, — продолжаю я. — Просто напиши для нас новый план.
Макс прижимается губами к моей шее, оставляя на ней
— Нет у меня больше никакого плана, — выдыхает он. — Я понятия не имею, что будет дальше.
Неизвестно, осознает ли Макс, что делает со мной, когда вот так пытается сопротивляться моим и своим чувствам, а потом резко сдается в их власть. Потому что меня это просто сводит с ума. Видеть, как его тянет ко мне вопреки всем доводам рассудка и собственной силе воли — дорогого стоит.
Я провожу ладонями вниз по его груди, нащупываю застежку на штанах. Он дергается и стонет, когда я сильно сжимаю пальцы вокруг его выпирающего через одежду члена.
— Зато план есть у меня, — заглядываю я в его глаза, продолжая двигать рукой.
Ноздри у Макса раздуваются, белые зубы впиваются в пухлую нижнюю губу.
— Какой план, Анита? — хрипло произносит он, а затем расстегивает свои штаны и засовывает мою руку туда с таким видом, будто это может избавить его от непереносимой боли.
Прикосновение к горячей коже обжигает мои пальцы. Его ствол гладкий и твердый, он буквально пульсирует от желания. Пробираюсь чуть дальше и сжимаю его яички. Глаза у Макса почти что закатываются от удовольствия. Между ног у меня мгновенно все увлажняется.
— Я подделаю твои воспоминания, — произнося это, я не шучу. Да, все зашло слишком далеко, и другого выхода нет. Мне придется так сделать. По отдельности мы пропадем. — Это не сложно. Спишу все на самооборону. Главное, чтобы не стали перепроверять.
Макс только начинает морщиться, но я останавливаю его, приложив палец к губам.
— Сейчас не время для гордости или отказа от помощи. Ты же хочешь когда-нибудь поцеловать меня в реальности?
Он слегка качает головой от нехватки словарного запаса.
— Больше всего на свете, Анита… ты понимаешь, что даже сейчас пытаешь меня самым жестоким образом?
— Значит, ты не против, если я же эти пытки и закончу?
Вынимаю руку и пытаюсь расстегивать на Максе одежду, одновременно покрывая поцелуями его шею, но он перехватывает мои запястья.
— Моя пытка рядом с тобой никогда не закончится, — сверкает глазами.
— Пожалуйста. — умоляю я.
Макс отпускает мои руки и прикрывает глаза. Я стягиваю с него одежду, дрожа от предвкушения. Солнечный свет заливает почти лишенное мебели пространство и золотится бликами на рельефном мужском теле. Опускаюсь все ниже, слушая, как ускоряется дыхание Макса. Кажется, дрожь предвкушения настигает и его. Раньше мне не особо нравилось делать такое с Сергеем, но теперь… я опускаюсь на колени и жадным взглядом рассматриваю мужской член, покачивающийся на уровне губ. Настоящее произведение искусства, ценителем которого, похоже, я стала. Краем глаза замечаю, как крепко стиснуты кулаки у Макса.
Касаюсь почти невесомыми поцелуями гладкой и горячей кожи. Макс вполголоса бормочет какие-то ругательства и вздрагивает от каждого прикосновения, как от удара током, но его голос обрывается на полуслове, стоит мне лишь разомкнуть губы и взять его в рот. Наступает такая звенящая тишина, что кажется, он даже перестал дышать.
Это нереально меня заводит. Я кладу руки на его бедра и вбираю в себя еще глубже. С влажным скольжением отступаю и повторяю маневр. Но выдержку Макса я, видимо, переоценила, потому что в следующую секунду он стискивает волосы у меня на затылке, а другой рукой придерживает себя, чтобы глубже войти в мой рот. Искры сыплются у меня из глаз, потому что я ощущаю его у себя в горле.