Черный код
Шрифт:
— Так что, ты совсем меня разлюбила, маська? — с иронией поинтересовался он. — Точно решила переметнуться к богатею? Или передумаешь?
Внезапно я сообразила, что Сергей может проболтаться Тиму про развод и того, кто его устроил, если будет продолжать ошиваться где-то поблизости. Судя по тому, что Тим пока не интересовался моими отношениями с подсудимым, про развод может уже и сказал, но без подробностей. А возможно, и вовсе умолчал из чувства оскорбленной гордости. Но неизвестно, как дальше пойдет, одним изнасилованием вряд ли дело окончится.
Спасая ситуацию из последних сил, я выкрикнула
— Да, я встречалась с иностранным шпионом! И я на самом деле рассматривала вариант побега за границу! Потому что Андрей Викторович его рассматривал, и мне хотелось понять, почему!
Сергей прижался бедрами еще плотнее, словно понукая меня.
— И тот шпион сказал, что будет ждать меня каждый вторник в ресторане «Монреаль»! С восьми до девяти! У него будет какой-то странный галстук… красный, кажется. Чтобы совершенно не сочетался с пиджаком! — В самом деле, как не додумалась сказать об это раньше? Я набрала в легкие воздуха и продолжила: — Возьмите его там с поличным и убедитесь, что не вру! А еще лучше, понаблюдайте, вдруг Марго появится! Может, они и на нее выходили? И предлагали ей такие же условия? Только она перестраховалась и не пошла в лабораторию от своего имени, на случай, если побег потом не удастся.
Надежда была призрачной, но она, все же, оставалась. Я начала уползать от Сергея и извиваться под ним, когда из темноты, как гром среди ясного неба, прогремел голос Тимура:
— Хватит.
— Но... вдруг она расскажет что-то еще?! — возмутился Сергей.
Хватит!
Я открыла глаза, обнаружив себя на кушетке в маленькой камере без окон. Лампа дневного света монотонно гудела под потолком. Стены из серого кирпича навевали мысли о сырой темнице. Пружины впивались в спину. Наготу до груди прикрывала застиранная простынка. Тимур, сидевший на стуле рядом, тут же выпустил мою руку. Сергей, которого я обнаружила, повернув голову в другую сторону, сделал то же самое, но менее охотно.
От понимания, что они натворили, меня охватила злость.
— Ты устроил сеанс! — напустилась я на Тима.
— После сыворотки ты вырубилась, — пояснил он, — и не приходила в себя очень долго. Мы не могли ждать. Пришлось идти на крайние меры.
— Ты же знаешь, что создавать сеанс, не предупредив его основного участника, запрещено! Я считала, что прожила эти минуты по-настоящему!
Губы Тимура тронула нерадостная улыбка.
— Я знаю, что у тебя даже отобрали лицензию за это.
Я прикусила язык. Да, сама уже попадалась на таком, и Тим ловко поставил меня на место, напомнив о проступке. Но все-таки он пожалел меня! Остановил сеанс, не дал Сергею всласть поиздеваться. Я перевела взгляд на мужа.
— Ненавижу тебя. Убирайся, чтоб больше тебя не видела.
Он прищурился.
— Не груби мне, маська. Зато я помог. У тебя язык развязался.
Я покачала головой, не желая продолжать бесполезный разговор. Попыталась сесть, прижимая простыню к груди, и схватилась за виски от резко нахлынувшей головной боли. Наверно, поэтому и не могла пошевелиться и дать отпор во время сеанса. То ли под воздействием лекарств, то ли от переутомления соображать получалось плохо.
— Теперь ты доволен? Отпустишь меня? — бросила я Тимуру.
— Сначала
Как только тяжелая металлическая дверь за ними захлопнулась, я упала обратно на постель, не в силах отделаться от ощущения жадных мужских пальцев на своей коже.
Ожидание вердикта, пожалуй, хуже самого приговора. Время тянулось медленно. Одежду мне не возвращали. Без часов и окон я могла ориентироваться во времени только по возникающему чувству голода, и пришла к выводу, что еду приносят достаточно редко.
Очень угнетала оторванность от мира. Как скоро судебное заседание? Не пропущу ли я его? Ищет ли меня кто-нибудь после покушения? Макс, наверно, думает, что сбежала и бросила его.
Самое ужасное, что теперь я боялась спать. Точнее, боялась видеть сны. Потому что каждый раз, снова проваливаясь в дремоту, видела перед собой Сергея, чувствовала его похотливые прикосновения и тут же билась в ужасе, не понимая, реальность это или очередной сеанс.
В одном из таких видений вместо бывшего мужа явился Тимур. Он бросил на кровать мою одежду. Я лишь с недоверием уставилась на него, ожидая подвоха. Он постоял немного, затем присел на край постели и сообщил:
— Ты свободна.
— Угу, — криво улыбнулась я, — очередная уловка, да? Я сама тоже такую проделывала. Побегу на свободу, а потом меня жестоко обломают. Нет уж. Посижу тут. Сейчас Сережка еще появится…
— Анют. — Тим хотел коснуться руки, но я отдернула пальцы, — ты, правда, свободна. Мы взяли агента. И Марго взяли. Все, как ты сказала. Они встретились во вторник в том ресторане.
— Ага, — я заулыбалась шире, — а сейчас на радостях мне полагается рассказать еще что-нибудь. Да?
— Марго, действительно, хотела сбежать. К слову, она оказалась слабее тебя. Сразу все поведала.
— Теперь и она будет в сеансе? Устроите нам виртуальную очную ставку? Или вчетвером с Сергеем это сделаем?
Тимур почему-то уставился на меня долгим взглядом и помрачнел.
— В общем, одевайся. Подброшу тебя до дома.
— Сначала прекрати сеанс, — покачала я головой.
Тимур поднялся. Что-то заставило его потерять терпение, но причины я не понимала.
— Одевайся! Не голую же мне тебя тащить!
— Сначала прекрати сеанс.
— Это не сеанс!
— Я тебе не верю.
— Как хочешь.
Он схватил кофту, начал натягивать ее на меня. Одевал, как ребенка. Я только ухмылялась. Скрипя зубами, Тим застегнул все пуговицы. С джинсами пришлось сложнее, но он справился и тут. Потом меня проводили какими-то коридорами, вывели на задворки промышленного здания в незнакомом районе. Запихнули в машину.
Пока ехали, Тимур отдал мне сумку. Зачем-то я вынула телефон. По меньшей мере, двадцать пропущенных от Вронской. Занятно. Тим не мог создать такие сведения в сеансе, потому что не знал о них. В душе шевельнулась радость. Неужели меня отпустили? Но тут же снова вернулись подозрения. Он мог покопаться в сумке и увидеть звонки. Или создать моделирование, при котором фантазии шли из моего подсознания, а я, конечно, мечтала и о свободе и о том, что Вронская не перестала меня искать. Я съежилась, настороженно поглядывая в окно.