Черный корабль
Шрифт:
Совсем рядом громоздился подъемный мост — его гигантские балки нависли над поверхностью чудища. Чоузен прикинул, нет ли в его шарнирах трещин, через которые можно пролезть. Впрочем, до них все равно было не добраться — шарниры находились на десятиметровой высоте, а стена была гладкой, как зеркало.
Он закрыл глаза и попытался перейти в летучее состояние, активизировав поле, которым обладал после четвертичного процесса. Но какой-то непонятного свойства барьер сдерживал его. Что это — происки Нумала? Да, похоже, дело приняло по-настоящему опасный оборот. Он понятия не
Чуть позже он заметил, что одна из секций стены имеет небольшой уклон. Он бросился туда и обнаружил водосток, пробитый в керамической толще, достаточно широкий, чтобы можно было в него залезть.
На стене, долгое время подвергавшейся действию едких отходов, появилось множество впадин и трещин, за которые вполне можно было ухватиться. Чоузен внимательно всматривался в керамическую поверхность, размышляя: сколько времени будет в его распоряжении до того, как очередная порция смертоносной жидкости хлынет по трубе?
Он начал карабкаться к водостоку. Трещин было много, и Чоузен с удовлетворением отметил, что укладывается в намеченное время. Проникнув внутрь стены, он увидел что водосток, полого поднимаясь, уходит в поддую темноту.
Вокруг себя он не чувствовал ни одного живого организма, но где-то не так далеко, вероятно, на другом конце тоннеля, ощущалась зловещая тяжесть, свидетельствовавшая о ментальном присутствии Нумала.
Подъем был изнурительным. На стометровой высоте Чоузен вдруг почувствовал совсем рядом всплески сознания настолько злобного и прожорливого, что непроизвольно съежился. Немного успокоившись, он решил ощупать свою находку.
Неистовое делание пожирать все подряд и понимание того, что время его истекает, — вот что уловил Чоузен. Очередной выводок появится на свет с минуты на минуты, и если детеныши не найдут пищу, они слопают собственную мать, выносившую их в своем чреве. Сейчас беременная тварь рыскала вдоль трубы, почуяв лакомую добычу, такую близкую, но почему-то недоступную.
Он вздохнул с облегчением, поняв, что это существо, каким бы страшным оно ни было, находится снаружи трубы, по которой он ползет. Перед таким мощным напором его блокирующее поле вряд ли бы устояло.
Он продолжил свое нелегкое восхождение, время от времени осмеливаясь пошарить впереди телепатическим полем. Вскоре труба раздвоилась. Поколебавшись, он выбрал левое ответвление. Почти тут же оно пошло круто вверх, а потом стало отвесным. На этом участке трубу, видимо, не раз латали — были заметны зигзагообразные сварочные швы.
Свет, льющийся сверху, разделился теперь на три потока и становился все ярче. Еще через десять метров он наткнулся на решетку, за которой находился резервуар, похожий на огромный плавательный бассейн. Проемы между прутьями были достаточно широки, чтобы он с легкостью проскользнул внутрь.
Окруженный со всех сторон гладкими стальными, пластинами, он тяжко вздохнул. Стоило ли забираться сюда, чтобы снова оказаться перед неприступными стенами? Неужели придется спуститься вниз и искать другой вход?
И тут он заметил затычку, диск из какого-то темного материала, присоединенный к
Подниматься по металлическим звеньям было довольно легко, и он добрался до самого верха.
Глава 34
Казалось, ад распахнул перед ним свои врата. Пол, выложенный гигантскими серыми плитами. Полумрак, изредка нарушаемый ослепительными зелеными вспышками. Огромные, как башни, машины. Под источником света, слишком ярким, чтобы на него можно было взглянуть, громоздкое сооружение из труб и монтажных лесов, которое, постепенно сужаясь, тянулось вверх на несколько сотен метров.
От заостренной верхушки этого конгломерата и исходило свечение, отбрасывающее на всю лабораторию причудливые тени. Одна из огромных труб, расположенная на стометровой высоте, диаметром не меньше десяти метров, уходила, выгибаясь дугой, в огромную нишу, соединяясь там с центральной башней при помощи труб, муфт и скоб. Как раз в месте сочленения и горел свет.
Зловещие зеленые тени пробегали по поверхностям неведомых машин. Когда он разглядывал их, раздалось громкое шипение, а затем, совершенно неожиданно, потрескивание мощных электрических разрядов.
Чоузен сообразил вдруг, что здесь, возле гигантского водостока, из которого он вылез, его слишком хорошо видно. Он направился к одной из машин. Чье-то постороннее присутствие, которое он в последнее время ощущал в своем разуме, становилось все более назойливым, почти непреодолимым. Лишь путем невероятных усилий он мог теперь активизировать новые органы чувств.
Судя по всему, кто-то очень древний находился в плену этих огромных машин.
Через некоторое время, привыкнув к полумраку, Чоузен рассмотрел просветы решетчатого потолка — до него, казалось, было несколько тысяч метров. Вскоре он достиг тени у подножия машины — гладкого параллелепипеда, уходящего вверх на сотни метров, безо всякого освещения. Машина эта издавала непрерывный приглушенный гул. Дотронувшись до керамического корпуса, он обнаружил, что поверхность его хотя и не нагрелась, но вибрирует в резонанс с этим гулом. Вдоль корпуса шел, круто забирая вверх, спиралевидный пандус, и Чоузен поднялся на пару витков, чтобы осмотреться вокруг.
Он увидел под собой дорожку, которая вела к центральному коридору, опоясывающему какого-то механического колосса. В центральном коридоре поверх керамических плит извивались бесчисленные кабели, маленькие роботы оживленно сновали в беловатом свете прожекторов, встроенных в их каркас. С противоположной стороны в ряд стояли гигантские машины, напоминавшие небоскребы. Цветные огни, мерцающие на их гладких, поблескивающих корпусах, еще больше усиливали сходство.
Над ними, в темноте, примерно на одной трети расстояния от пола до потолка зависло какое-то гигантское устройство в виде паука.