Черный король
Шрифт:
– Марго, я вовсе не хотел…
– Какая разница – хотели или нет? – продолжала горячиться журналистка. – Вы судите о профессии по ее худшим представителям. А вы знаете, что в одном городе на Сахалине священник кафедрального собора был гомосексуалистом? И соблазнял юных прихожан. Я сама делала об этом репортаж! И что же – все священники гомосексуалисты и растлители малолетних?
– Чего вы так разошлись? – пробормотал дьякон, морщась и потирая пальцами лоб. – Я всего лишь высказал свое мнение.
– Возьмите свое мнение
Дьякон приподнялся на локте и поцеловал журналистку в губы. Затем снова опустился на подушку и улыбнулся.
– Что это? – растерянно проговорила Марго. – Зачем?
– Я не видел другого способа остановить вас, – сказал отец Андрей.
Марго тронула губы кончиками пальцев.
– Интересный способ, – произнесла она с неуверенной улыбкой.
– Главное, что он сработал, – сказал дьякон. – А теперь я пойду к себе в номер и приму холодный душ, чтобы одолеть похмелье.
– Душ вы можете принять и у меня, – сказала Марго. – Чистое полотенце я вам дам.
Проходя мимо ванной, Марго остановилась и заглянула в щелку. Дьякон стоял по душем спиной к двери. Марго в очередной раз поразилась, какое стройное и мускулистое у него тело. На спине виднелись три маленьких круглых шрама. Можно было бы предположить, что это шрамы от пулевых ранений, но откуда взяться таким ранениям на спине простого дьякона?
Марго еще несколько секунд полюбовалась смуглой мускулистой спиной дьякона, скользнула взглядом чуть ниже, улыбнулась и, вздохнув, отошла от двери.
«Если бы он снова попробовал меня соблазнить – я бы, наверное, не устояла, – подумала она. – И это обидно».
Глава 6. Реванш шахматистов
Что может пешка против короля…
Санкт-Петербург, декабрь 1895 г.
1
ДУТЫЙ ТАЛАНТ
Наш соотечественник г-н Чигорин (хочется сказать – «увы, соотечественник», но жалость не позволяет этого сделать) решительно не оправдал наших надежд. Тот, кого считали русским медведем, на деле оказался не более чем дворовым псом, доедающим объедки с чужого стола – со стола, за которым горделиво восседают три гения – Ласкер, Стейниц и Пильсбери. Именно эти господа – герои сегодняшнего дня. Именно в их честь трубят трубы олимпийских богов, именно их венчают лаврами петербургские хариты. И напрасно говорят, что в родных местах человеку помогает даже воздух. Г-ну Чигорину уже ничто не в силах помочь.
Необыкновенный талант, о котором так много писали, оказался выдумкой. Теперь уже окончательно понятно, что своими бывшими победами г-н Чигорин
Так и хочется сказать: «Михаил Иванович, дорогой, не умеете играть в шахматы – не беритесь. Не стоит вам садиться за одну доску с настоящими игроками, дабы не покрыть себя позором». Впрочем, теперь уже поздно. От честного имени остался только пшик! Талант был дутым, и теперь сдулся окончательно. Увы и ах!
Аполлон Быстрописцев
– Быстрописцев, – с усмешкой проговорил Чигорин, откладывая газету. – Фамилия не настоящая, это как пить дать. Журналистская кличка. Как у собак. Быстрописцев, фьюить! Принеси мне косточку! А чья это косточка? Да некоего Чигорина. Чигорина? Кто ж это такой, не припомню? Да ведь это тот самый господин, который сдулся, и эта косточка – все, что от него осталось!
Чигорин засмеялся и залпом выпил рюмку водки. Потом опустил голову и словно бы о чем-то задумался.
– Не стоит вам больше пить, Михаил Иванович, – сказал молодой буфетчик, сочувственно глядя на Чигорина. – Это уже второй штоф.
Чигорин дернул щекой и небрежно произнес:
– А, перестань. От моего честного имени остался только пшик, теперь мне не о чем беспокоиться.
– На улице мороз, – гнул свое буфетчик. – Как до дому-то доберетесь?
– Какой же ты, брат, непонятливый, – с досадой произнес Чигорин. – Говорят же тебе – сдулся я. Нет больше меня. А раз нет – так и не о чем переживать.
Буфетчик покосился на газету и спокойно заметил:
– Экая беда. Вы и раньше проигрывали, и ничего.
– Откуда ты знаешь?
– Да уж знаю. Тут про вас в каждом заведении знают. Особливо после того случая, когда вы на спор самого Герасима перепили. Кроме вас, его никто перепить не смог.
– Да, помню. – Чигорин улыбнулся. – Давненько его не видел. Уж не спился ли?
– Какое там, – махнул рукой буфетчик. – Он же после того спора в шахматы выучился играть. Как вы и велели. Сказал: «Проиграл, долг надо отдавать». Так теперь все вечера в «Доминике» за шахматами и просиживает. Даже небольшой капиталец себе на энтом деле скопил. Собирается лавку скобяную открывать.
– Вот как, – удивился Чигорин. – Кто бы мог подумать!
– Он теперь каждое воскресенье свечку за ваше процветание в церкви ставит. За то, что надоумили его и человеком сделали.
– Поди ж ты, – усмехнулся Чигорин. – Значит, и шахматы могут приносить пользу.
– Коли голова на плечах есть – принесут, а коли нет – так и шахматы не помогут, – с глубокомысленным видом изрек молодой буфетчик.
Чигорин засмеялся.
– Прав, курилка! Еще как прав! Подай-ка мне соленого груздя – хочется закусить!