Черный котел

Александер Ллойд

В эту ночь Тарен спал мало, но сон был освежающим, и усталость немного притупилась. С рассветом он поднял свой отряд, и они с трудом снова привязали Крошан к седлам Ллуагор и Мелинласа. Когда дело было сделано, Тарен с беспокойством огляделся.

— В этой торфяной пустыне убежища нам не найти, — сказал он. — Надо держать путь в низину. Там будет полегче, надеюсь. Но как бы Аровн не послал на поиски Крошана гвитантов. Рано или поздно они нас обнаружат. Тогда ринутся на нас, как ястребы на цыплят.

— Пожалуйста, не говори

этого словечка — «цыплята», — поморщился бард. — Достаточно я наслушался от Ордду.

— Гурджи защитит доброго хозяина! — закричал Гурджи.

Тарен улыбнулся и потрепал Гурджи по плечу.

— Я знаю, ты сделаешь все, что в твоих силах, — сказал он. — Но даже все мы вместе не сможем справиться и с одним гвитантом. — Он поразмыслил и проговорил: — Пожалуй, нам лучше всего было бы повернуть на север, к лесу Идрис. Это самый длинный и кружной путь, но там мы в крайнем случае найдем укрытие и защиту.

Эйлонви тут же согласилась с ним.

— Обычно считается глупым идти в направлении, обратном цели, — сказала она. — Но я предпочитаю помучиться в долгом пути, чем встречаться с гвитантами.

— Тогда веди нас, — сказал бард. — Ффлевддур Пламенный всегда поступал решительно и действовал немедля! Хотя, должен признаться, мои ноющие кости советуют совсем иное.

Путники без особого труда пересекли торфяную пустыню. Но стоило им очутиться в лесу Идрис, как Крошан стал очень сильно мешать их продвижению. Деревья и кусты, которые обещали защиту и укрытие, не желали пропускать идущих рядом лошадей, да еще с громадным Котлом между ними. Ллуагор и Мелинлас часто спотыкались о корни и с трудом волокли Котел сквозь густые заросли кустов, еле умещаясь на узкой лесной тропинке.

Тарен вынужден был объявить остановку.

— Лошади сделали все, что могли, — сказал он, потрепав взмыленную шею Мелинласа. — Теперь наша очередь помогать им. Жаль, что с нами нет Доли. — Он вздохнул. — Уверен, карлик с его сметкой и ловкостью нашел бы лучший способ нести Котел. Он придумал бы что-нибудь занятное, сплел бы, к примеру, канат из веток или гибкого плюща.

— Вот! — воскликнула Эйлонви. — Ты это здорово придумал! Видишь, и без пряжки Адаона ты действуешь поразительно правильно!

Острыми мечами Тарен и бард нарубили прочных веток, а Эйлонви и Гурджи тем временем обдирали со стволов деревьев гибкие побеги ползучих растений. Настроение Тарена улучшилось, когда он пристроил свитый общими усилиями канат. Они подняли Крошан и снова отправились в путь. Канат впивался в плечи и резал руки. Тяжко и медленно они продвигались вперед.

— О, бедные, усталые руки! — стонал Гурджи. — О, больки и мозольки! Слабенький и маленький Гурджи больше уж никогда не покинет Каер Даллбен!

Тарен шел, стиснув зубы. Грубый канат раздирал плечо в кровь. Ему казалось, что отвратительный, тяжелый Крошан, бокастый, темнеющий кровавыми пятнами, обрел свою собственную жизнь. Он пошатывался,

стараясь сбить его с ног, цеплялся за выступающие корявые суки, врезался в стволы деревьев, грозно гудя, обматывал вокруг себя колючие плети ежевики. Часто при этом путники спотыкались, теряли равновесие, падали. Потом снова приходилось цеплять Крошан канатом, поднимать, распрямляться под его неимоверной тяжестью. И хотя было до того холодно, что пар клубами вылетал изо рта, спины их взмокли от горячего пота. Ветер пронизывал разгоряченные тела, проскальзывая в прорехи разорванных колючками плащей.

Деревья сдвигались все плотнее и плотнее. Лес густел. Дорога поднималась вверх, устремляясь на крутой склон холма. Тарену уже казалось, что Крошан с каждым их шагом прибавляет в весе. Его злобная, широко открытая пасть как бы усмехалась. Крошан медленно, но упорно вытягивал из них силы и словно бы перекачивал в себя. Неожиданно канат соскользнул с плеча Тарена, Котел упал. Вместе с ним свалился на землю и обессилевший юноша. Потирая горевшее плечо, Тарен посмотрел на злобно ощерившийся Котел и покачал головой.

— Бесполезно, — выдохнул он. — Мы никогда не сможем пройти с ним сквозь лес. Нет смысла стараться.

— Ты говоришь как Гвистил, — заметила Эйлонви. — Если б я закрыла глаза, то ни за что бы не обнаружила разницу.

— Гвистил! — хмыкнул бард, уныло разглядывая покрытые волдырями ладони. — Я завидую этому парню, сидящему в своем кроличьем садке! Иногда мне кажется, что он очень правильно живет.

— Нас слишком мало, чтобы нести такой груз, — безнадежно махнул рукой Тарен. — Если бы у нас была еще одна лошадь или хотя бы еще одна пара рук. Мы только обманываем себя, надеясь дотащить Крошан до Каер Даллбен.

— Похоже на правду, — устало вздохнула Эйлонви. — Но я не знаю, что еще мы можем сделать, кроме того, чтобы продолжать обманывать себя дальше. И, возможно, дообманываемся до самого дома.

Тарен нарубил новых веток и вплел их в канат вместо измочаленных. Он работал, но на сердце у него лежал камень потяжелее Крошана. И, когда они наконец одолели подъем, с трудом перетащили свой груз через холм и спустились в глубокую низину, Тарен почти в полном отчаянии опустился на землю. Перед ними, словно гигантская коричневая змея, извивалась беспокойная река.

Тарен мрачно поглядел на бурные воды реки, затем отвернулся.

— Я чувствую, что на нас лежит неумолимый рок. Нам никогда не донести Крошан до Каер Даллбен.

— Чепуха! — вскричала Эйлонви. — Если остановишься сейчас, тогда считай, ты действительно ли за что отдал брошь Адаона! Это хуже, чем надеть драгоценное ожерелье на шею вороне и помахать ей ручкой!

— Если я не ошибаюсь, — тихо сказал Ффлев- дцур, — это должна быть река Теввин. Я когда-то пересекал ее, но севернее, там, где она берет свое начало. Удивительно, как много видят и узнают странствующие барды!