Черный котел
Шрифт:
До сих пор они не встретили ни одного из Детей Котла. Тарен полагал, что это большая удача, однако Гвидион недовольно хмурился.
— Мне было бы спокойнее столкнуться с ними лицом к лицу, — сказал он, после того как собрал воинов вокруг себя. — Я уже поверил, что Дети Котла покинули Аннувин. Но Доли принес новости, от которых я бы хотел вас всех уберечь.
— Заставил меня сделаться невидимым и пойти вперед, вот что он сделал, — разъяренно бормотал Доли. — Когда мы войдем в Аннувин, мне опять придется проделать это. Хм-м! В ушах у меня гудит, будто там поселился целый
— Будьте внимательны, — продолжал Гвидион. — Охотники Аннувина повсюду.
— Я уже смотрел в лицо даже Детям Котла! — воинственно выпрямился Тарен. — Простые Охотники Аровна не испугают меня!
— Ты так думаешь? — сдержанно улыбнулся Гвидион. — А я, признаюсь, побаиваюсь их. Они холодны и безжалостны, как и Дети Котла, и не менее сильны, если не больше. Они пешие, но передвигаются быстрее конного воина и необыкновенно выносливы. Усталости, голода и жажды для них не существует.
— Дети Котла бессмертны, — возразил Тарен. — Если же Охотники — обычные смертные люди, их просто-напросто можно убить.
— Они смертные, ты прав, — сказал Гвидион, — хотя не стал бы я называть их людьми. Это самые подлые из воинов, предавшие своих товарищей. Убийцы, получающие удовольствие от убийства. В царство Аровна привела их жестокость и страсть к насилию. Они присягнули ему на верность кровавой клятвой, которую не в силах теперь нарушить.
Гвидион вздохнул, потер ладонью лоб и помолчал, словно размышляя о чем-то.
— Да, — снова заговорил он, — их можно убить. Но Аровн выковал из них кровавое братство убийц и наделил их страшной силой. Они держатся небольшими отрядами, и убитый отдает силу оставшимся в живых, удваивая ее. Остерегайтесь их, — предупредил Гвидион. — Не вступайте с ними в открытый бой, если это возможно. Чем больше вы уложите воинов, тем большую силу получат оставшиеся. Даже когда их число уменьшится, сила их возрастет непомерно. А теперь нам всем надо отдохнуть. Укройтесь хорошенько от посторонних глаз и поспите. Сегодня вечером мы атакуем.
Волнение, как всегда, гнало сон от Тарена. Он заставил себя закрыть глаза и через некоторое время погрузился в тягостную, беспокойную дремоту. Пробудился он, когда начались сборы в доро1у. Первым делом Тарен нащупал свой меч. Адаон уже давно встал и знаком велел Тарену молчать и не шуметь. Холодная и блестящая луна взирала на них. В сгущающейся тени бесшумно двигались воины короля Морганта. Чуть слышался слабый звон доспехов и звяканье клинков, вытаскиваемых из ножен.
Доли, снова превратившись в невидимку, отправился к Вратам Ночи. Тарен заметил, что бард пристегивает широким ремнем к плечу свою арфу.
— Не уверен, что она мне потребуется, — признался Ффлевддур, — но никогда нельзя быть уверенным и в обратном. Ффлевддур Пламенный всегда готов к любым неожиданностям!
Рядом с ним Колл прилаживал на своей голой голове высокий конический шлем. Глядя на старого воина, на шлем, который плохо прикрывал лысую голову, Тарен вдруг почувствовал необыкновенную грусть. Он обвил руками шею Колла и тихо пожелал ему доброй удачи.
— Все хорошо, мой мальчик, — подмигнул ему Колл. — Не бойся. Мы вернемся раньше, чем ты успеешь подумать
Король Моргант, закутанный в тяжелый черный плащ, остановился около Тарена.
— Я посчитал бы за честь взять тебя в свой отряд, — сказал он — Гвидион немного рассказал мне о тебе, да и сам я внимательно наблюдал за тобой. Я воин и сразу узнаю настоящих храбрецов.
Впервые Моргант обращался прямо к нему, и Тарен был так ошеломлен, удивлен и обрадованчто даже не смог ничего произнести в ответ. Он лишь, моргая, смотрел вслед удаляющемуся королю. Тот подошел к своему коню и вспрыгнул в седло.
Тарен увидел, что и Гвидион уже сидит в седле Мелингара, и подбежал к нему.
— Позволь мне идти с вами, — торопливо заговорил он. — Если я считался настолько мужчиной, чтобы участвовать в совете и идти рядом с тобой до самых Врат Ночи, то я в достаточной мере мужчина, чтобы сражаться вместе с твоими воинами.
— Неужели тебе так мила опасность? — спросил Гвидион, — Когда ты действительно станешь мужчиной, — мягко добавил он, — то научишься ненавидеть ее. Да и бояться тоже, как я. — Он наклонился с седла и пожал руку Тарену. — Пусть твое сердце всегда будет таким же смелым. А мужество свое ты еще успеешь показать.
Разочарованный Тарен вернулся назад. Всадники исчезли за деревьями, и роща казалась пустой и заброшенной. Мелинлас, привязанный рядом с другими лошадьми, беспокойно и жалостливо ржал.
— Эта ночь будет долгой, — сказал Адаон, пристально глядя на тенью нависшие громады Врат Ночи. — Ты, Тарен, первым будешь стоять на часах. Эллидир — вторым, до тех пор, пока не зайдет луна.
— Выкраиваешь себе побольше времени для сна и пророческих сновидений? — спросил Эллидир с презрительным смешком.
— Сегодня тебе не придется жаловаться на мои сны, — добродушно ответил Адаон, — потому что я разделю дозор с вами обоими. Спи, Эллидир, — добавил он, — а коли не собираешься спать, то хотя бы помолчи
Эллидир сердито завернулся в плащ и лег на землю рядом с Ислимах. Рыжая лошадка заржала и опустила голову, обнюхивая хозяина.
Ночь была холодной. Иней засверкал на сухой осоке, и облако смазало ясный и четкий круг луны. Адаон вынул меч и пошел в ту сторону, где редел лес. Белый свет луны заиграл в его глазах и на мгновение превратил их в две блестящие холодные звездочки. Он был насторожен, молчалив, мышцы его напряглись, как у ночного зверя, почуявшего опасность.
— Как ты думаешь, они уже добрались до Анну- вина? — прошептал Тарен.
— Скоро должны быть там, — ответил Адаон.
— Жалко, что Гвидион не позволил мне идти с ним, — произнес Тарен с горечью. — Или с Морган- том.
— Не жалей об этом, — быстро ответил Адаон. На лице его обозначилось беспокойство.
— Почему? — озадаченно спросил Тарен. — Я был бы горд следовать за Моргантом. После Гвидиона он, по-моему, самый великий военачальник в Прайдене.
— Он, конечно, смелый и могущественный человек, — согласился Адаон, — но я тревожусь за него. В моем сне, до начала похода, он стоял в кругу врагов, а меч его был сломан и обагрен кровью.