Черный Кровавый Триллиум
Шрифт:
— Это вполне возможно! Твоя горячая любовь, твое сопереживание могли придать силу мысленной речи! А я так сердилась на Кади, что это помешало сосредоточению. Иногда я прихожу в отчаяние, что так и не стала настоящей Великой Волшебницей. Я все учусь и учусь, но когда дело доходит до применения магических наук на практике, у меня слишком часто ничего не получается.
— Что за чушь! Ведь бывшая Белая Дама выбрала именно тебя!
— А может, она просто-напросто вынула из корзинки с плодами самый последний, да и тот оказался гнилым... Ну ладно, не хочу досаждать тебе
Когда видение Харамис растаяло, надежда и минутное бодрое настроение Анигели испарились. Мрачным взглядом она смотрела с корабельной кормы на три других лабровендских судна, на горизонт и на высокий гористый мыс, который они только что обогнули.
Теперь в Жемчужную гавань входил еще один корабль, ослепительно белый,— он находился всего в пяти лигах от них. Анигель не могла отвести от него глаз и, как загипнотизированная, смотрела до тех пор, пока четверть часа спустя к ней не подошел король Антар. Он успокоил ее поцелуем и увел обедать.
Глава 5
С трудом вынеся проходившую в Материнском замке длительную официальную часть коронаций, маленький принц Толивар пребывал в расстроенных чувствах и в отвратительном настроении. К тому же он узнал, что на принца Никалона на время коронационного бала нацепят миниатюрный меч, и когда Имму хотела переодеть его, он отказался наотрез.
— Ники всегда получает самое лучшее — и все только потому, что он наследный принц! — плакал восьмилетний мальчуган,— Это несправедливо! Если мне нельзя надеть меч, я вообще никуда не пойду!
Потом он убежал, и прислуга была вынуждена носиться за ним по всем комнатам лабровендского посольства в Талоазине, а снаружи уже ждала карета, и король с королевой волновались, что могут опоздать. Наконец двое рослых слуг вытащили ребенка из укромного местечка в винном погребе и, крепко схватив его, все еще плачущего, отнесли к Имму, а она надела на него фиолетовый парчовый костюмчик. Король Антар сильно рассердился на взбалмошного младшего сына и объявил, что в наказание Толо будет лишен возможности пользоваться подзорной трубой во время обратного плавания.
— Ты меня ненавидишь! — крикнул отцу разъяренный ребенок.— Ты всегда относился к Никалону лучше, чем ко мне! Я сбегу в Рэктам и стану пиратом! Тогда ты пожалеешь, что не дал поносить меч!
Расстроенные родители усадили Толо и двух других детей в карету и приказали кучеру погонять лошадей. Они оказались последними в веренице королевских экипажей, подъезжавших к новому, специально построенному на берегу реки Зин дворцу для увеселений, где должен был состояться бал. В заполненном гостями огромном бальном зале Анигель и Антар поручили своих детей заботам лорда Пенапата и его жены леди Шэрис, а потом поспешили вслед за суетливым зинорским распорядителем отыскивать свое место в поздравительной процессии.
—
— Потому что наша очередь еще не пришла,— вмешался принц Никалон.— И вообще, ты ведешь себя как плебей. Немедленно прекрати капризничать!
— Вы, трое королевских отпрысков, войдете после королей и королев и других важных персон,— добродушно сказала леди Шэрис.— А теперь пойдемте со мной и с дядей Пени. Есть специально отведенное место: оттуда мы будем наблюдать, как новый король Зиноры приветствует своих высоких гостей.
— Звучит не очень-то привлекательно,— пробурчал Толо.
— Никто и не говорит, что это большое удовольствие,— сказала ему принцесса Джениль.— Но это твоя обязанность. Когда церемония закончится, мы сможем поесть, потанцевать и поразвлекаться. Но сначала надо немного потерпеть и вести себя как положено.
Принцесса взяла Толо за одну руку, леди Шэрис — за другую, и они потащили упирающегося мальчика в ту часть зала, которая была отгорожена лентой из голубого сатина. Здесь собралась пышно разодетая толпа королевской родни и экстравагантной знати — и дети, и взрослые. Все они шушукались и обменивались смешками. Толо с горящим от гнева лицом уселся прямо на блестящий мраморный пол в самом центре равнодушной к нему толпы.
— Я так и буду сидеть,— угрюмо заявил он, не обращая внимания на мольбы огорченной леди Шэрис.
Лорд Пенапат наклонился к нему и начал бранить, но через мгновение вздрогнул и выпрямился, забыв и о Толо, и о его капризах,— кто-то громко прошипел:
— Колдун! Смотрите — входит Портоланус из Тузамена!
Толо моментально вскочил на ноги:
— Дядя Пени, подними меня! Я хочу посмотреть на колдуна!
— Конечно, малыш.— Пенапат усадил мальчика себе на плечо,— Вот он, как раз входит в дверь. Ну и чертовщина, клянусь Зото! Что у него за вид!
— О-ох! — От изумления глаза Толо широко распахнулись.— А сегодня вечером он будет колдовать?
— Уверена, что будет,— сказала леди Шэрис, невесело усмехнувшись.— О да! Я нисколько в этом не сомневаюсь!
— Наверно, это здорово — быть колдуном! — вздохнул Толо.— Никто не может заставить колдуна делать то, чего он не хочет! Может быть, когда я вырасту, я стану колдуном, а не пиратом!
Лорд Пенапат опустил его на пол и рассмеялся:
— Какое странное заявление!
— Вот увидите,— сказал Толо.
Но потом его захватило всеобщее возбуждение — началась бальная церемония, и он забыл про все, о чем только что говорил.
Портоланус намеренно отказался присутствовать на предварявших коронацию концертах и вечерах и во время самого торжества тоже держался в тени: его окружала такая плотная толпа советников и придворных, что всего несколько человек смогли мельком увидеть его. Только во время роскошного бала, когда правители многих стран шествовали в длинной торжественной процессии, чтобы сказать только что коронованному Вондримелю добрые напутственные слова, широкая публика наконец увидела таинственного Хозяина Тузамена.