Черный лебедь. Тетралогия
Шрифт:
Мы просто кивнули. Мы были слишком разочарованы, чтобы разговаривать, и поэтому ели молча, в то время как наступала ночь. Гул леса создавал фоновый шум, который я замечала больше всего, именно поэтому мы были поражены, когда из тени раздался голос.
— Вы же не собираетесь заменить меня милым мальчиком Дэвином.
Я чуть не подавилась своей ягодой. Поспешно сглотнув, я обернулась к Рюрику. Он все еще сидел, но уже не в замершем бессознательном состоянии. Он крутился, разминая руки, пока его глаза, моргая, пытались сосредоточиться.
—
Он начал говорить, но тут же сморщился. Отвернувшись, он сплюнул на землю.
— Что было у меня во рту?
— Необходимое зло, — сказала я, ухмыляясь как дура, — О, Боже. Ты не представляешь, как я рада тебя видеть.
— Я часто слышу это от женщин, — сказал он, морщась, неуверенно разминая затекшие плечи.
— Ты что-нибудь помнишь? — спросила Жасмин, — Об этом утре?
— Я помню… — он нахмурился и вдруг смутился, — эти женщины…зеленоволосые женщины. Я помню, что они подошли к нам, а потом…Я не знаю. Я был будто в туннеле, и голоса доходили до меня издали. — Он посмотрел на нас троих. — Ваши голоса.
Я была так счастлива, что не знала — смеяться или плакать.
— Это самая лучшая новость. Теперь, когда мы знаем, что чары могут быть разрушены, мы можем и других освободить.
— Других… — Рюрик огляделся вокруг и заметил своих собратьев по несчастью. Солнце уже зашло, но наш костер ярко освещал неподвижные фигуры остальных. Рюрик вскочил на ноги с удивительной скоростью для того, кто целый день был неподвижен.
— Что за..? Господин! Господин, что случилось?
Он подлетел к Дориану с такой преданностью, что это почти вызвало у меня слезы. Подобно тому, как сначала пытались мы, Рюрик начал трясти Дориана в попытке разбудить его.
— Это не сработает, — сказала я.
Рюрик повернулся ко мне, и я подумала, что первый раз увидела его в такой панике.
— Что с ним случилось? С ними?
Мы объяснили и Рюрик яро захотел помочь. Я убеждала его, что нужно воспользоваться моментом, чтобы восстановиться, но он не хотел и слышать об этом. Его пробуждение и энтузиазм вдохновили нас всех, и мы возобновили попытки с новой силой.
И чудесным образом, люди стали просыпаться один за другим, в течение нескольких часов. К счастью, от омелы заболел только Дэнил и вряд ли это было “серьезное недомогание”. Как и Рюрик, все мужчины были готовы помочь, и вскоре все были полностью восстановлены, за исключением Дориана.
— Почему он не хочет очнуться? — спросила я. Мерцание костра бросало странные тени на его лицо. — Волузиан сказал, что это связано с силой воли. Дориан, вероятно, сильнейший человек, что я знаю.
Алистер нахмурился и отпил воды из кожаного бурдюка.
— Я кажется вспоминаю… Мне кажется, рядом с ним было две дриады… — В его словах была неопределенность, но они расшевелили мою память.
— Ты прав, — сказала я, — их было
— Имеет смысл, — сказала Кили, — Особенно, если они признали его сильнейшим.
— Тогда нам придется работать в два раза лучше, — сказал Рюрик, не чувствуя стыда, что был объявлен вторым лучшим. Он прикончил банан. Все мужчины были голодны и хотели пить. — Я поговорю с ним сейчас.
Рюрик подскочил к нему с усердием, а другие следовали по очереди. Когда наступила полночь, было сделано мало, большинство были истощены. Часовые были установлены и все остальные мои спутники собирались спать. Кили и Жасмин предложили подежурить первыми. Они были уставшими, но чувствовали, что мужчины до сих пор нуждаются в отдыхе и покое. Кийо остановил меня, когда я проходила мимо его одеяла.
— Если ему не станет лучше к утру, то мы должны принять тяжелое решение, — Кийо кивнул в сторону Дориана, который сидел прямо и неподвижно.
Мне понадобилось мгновение, чтобы ответить.
— Что? Нет. Мы не оставим его, пока ему не станет лучше.
— Но если не станет? Ты пыталась пробудить его целый день.
— Он пострадал в два раза больше, чем все вы! И ему нужно больше времени, чтобы восстановиться. — Я еле сдерживалась, чтобы не закричать.
— Или он может не восстановиться вовсе, — сказал Кийо зловеще. — Это зависит от того, насколько сильной была магия. Что тогда? Как долго мы будем жать здесь?
— Так долго, как будет нужно! У нас достаточно еды.
Кийо вздохнул.
— Но опять же, а что, если он не проснется? Как много времени мы потратим? Каждый день означает страдания и упадок других.
— Мы не можем его оставить, — сказала я упрямо. — Я знаю, что тебе он не нравится, но это не подлежит обсуждению.
В лице Кийо отразилось раздражение.
— Мои личные чувства не имеют к этому никакого отношения! У него огромная роль в этом походе. Я не хочу идти в Тисовое Королевство без него. Но я также не хочу терять ценное время. — Кийо положил свою руку на мою. — Эжени, пожалуйста. Просто подумай разумно.
Я отшатнулась от него. Каждый раз, когда он просит меня быть разумной, это обычно означает принести вред моим детям.
— Дориану будет лучше, — сказала я. — Просто подожди до утра. Ты сам увидишь.
— Да, — сказал Кийо мрачно, — Я подожду.
Я ворвалась туда, где сидел Дориан, и мне удалось поставить его на ноги. Я увела его подальше от места, где все остальные спали и старалась не обращать внимание на то, что он двигался более безжизненно, чем раньше. Когда я была удовлетворена, что мы находимся все еще в безопасности, но в то же время уже не потревожим разговором чей-нибудь сон, я снова усадила его на траву. После минуты раздумий, я уложила его и свернулась калачиком рядом с ним. Его зеленые глаза казались темными при плохом освещении, они смотрели на звезды, не видя их.