Черный Маг Императора 13

Герда Александр

— Надо будет попробовать угостить его эликсиром Хмельникова, когда ты его, наконец, приготовишь, — сказал Дориан в ответ на мои мысли. — Кто знает, может быть, это зелье и в самом деле настолько хорошо, насколько расхваливает его наш некрохирург?

С Нарышкиными договорились так — первую половину дня мы проводим со своими близкими, а во второй половине дня устраиваем совместный обед на территории князя. Так что, все было по моему плану, как я себе и представлял нашу встречу.

После недолгого, но плотного завтрака, я повел родителей по территории школы.

Мать на все смотрела с легкой улыбкой, а вот отцу было очень интересно. Еще бы, я думаю, он в свое время дорого бы отдал за возможность учиться в этой школе. Но хотя бы посмотрит, что здесь и как…

Прогулка вышла просто чудесной. Повсюду были установлены разноцветные шатры, между которыми мы ходили и частенько натыкались на кого-нибудь из моих знакомых, которые радостно приветствовали меня и кричали своим родителям:

— Эй, глядите-ка, вон Темников со своими родителями… Так у него еще и сестра есть, оказывается…

В такие моменты мне было немного некомфортно. Вроде бы ничего такого, что мои приятели представляют меня своим родителям, но чувствуешь себя как жираф в зоопарке, на которого все пялятся.

Хотя по большей части все проходило более-менее спокойно и мне особо не радовались, а провожали настороженными взглядами. Раньше, когда на меня так смотрели, отец всегда хмурился и это явно его злило. Однако сейчас все было иначе и это меня радовало. Я ни разу не заметил, чтобы он как-то смутился… Даже когда на нас смотрели с откровенной злобой…

Кстати, во время прогулки я видел Мишку Шуйского. Выглядел он вполне сносно. Видимо уже отошел от моего последнего проклятья и на время подзабыл свои гениальные теории насчет совершенствования гадательных практик. Ну ничего, это временно. Совсем скоро его ждут новые яркие впечатления.

Я помахал ему рукой, а он в ответ плюнул в мою сторону, и мне даже немного легче стало. Ну хоть какие-то вещи в жизни не меняются…

— Кто этот молодой человек? — спросил отец, который шел рядом со мной и заметил реакцию княжича на мое приветствие.

— Мишка Шуйский, — ответил я. — У него на меня аллергия.

— Я заметил… — сказал в ответ отец и нахмурился. — Надеюсь, друзей у тебя тоже хватает?

— Угу, — кивнул я. — Есть немного. Поменьше, чем врагов, но мне достаточно.

Ну а еще время от времени нам навстречу попадались преподаватели, которые прохаживались между шатрами и с удовольствием отвечали на вопросы родителей об их детях. В родительское воскресенье это тоже было своего рода традицией.

Мои про меня ничего не спрашивали, но этого и не требовалось. Завидев меня, большая часть наставников сами подходили к нам и рассказывали про мои школьные достижения. В какой-то момент я даже почувстовал себя почти гением… Неудобно как-то…

Хорошо хоть Щекин остался в своем репертуаре и сообщил моим родителям, что я остолоп каких мало. Удивительно, как я вообще смог доучиться до третьего курса. Хотя в конце все-таки сменил гнев на милость и сказал, что несмотря на это, я все же посмышленее большей части учеников «Китежа», которым, по мнению Компонента, вообще было не место в этой

школе.

Ярким финалом нашей большой прогулки стало знакомство с моими друзьями — Борисом и компанией, которые в этот день вообще не были обделены вниманием. Вокруг них было столько народа, что казалось, все эти люди приехали сюда специально, чтобы познакомиться с нашими местными достопримечательностями.

В тот момент, когда Борис расхаживал с Софьей на плече, к нам присоединился Ибрагим, который явился в своей эфирной форме, понятное дело, да еще в сопровождении всей нашей призрачной команды.

Турок долго извинялся за то, что прибыл не ранним утром к деду, и сказал, что у них там были какие-то срочные дела, поэтому они сюда пожаловали, даже не заезжая на базу. Как же я рад был их видеть сегодня здесь на этом празднике! Пока это было самое лучшее родительское воскресенье из тех, что у меня были, и я очень надеялся, что мне его никто не испортит.

На торжественном обеде у Нарышкиных было уже не так весело. Я видел, что пока мои родители чувствуют себя за княжеским столом не очень комфортно. Хотя князь и старался максимально сократить дистанцию между ними, особых успехов он не добился.

Да и как иначе, если каждые двадцать минут к шатру Нарышкиных подходила очередная делегация желающих, так сказать, засвидетельствовать свое почтение Лешкиному отцу. Не дадут поесть спокойно…

В результате Николай Федорович то и дело уходил из-за стола, чтобы на ходу обсудить с гостями какое-нибудь дело, без которого никто не приходил. Время от времени князь махал рукой Жемчужникову, и тогда дядя Игнат тоже выходил из-за стола и присоединялся к беседе. Несколько раз он даже подзывал к себе Лешку, чтобы тот тоже поздоровался с кем нужно.

В общем, сложное это дело быть князем Нарышкиным, вот что я скажу… Несмотря на призывы Дориана к тому, чтобы я тоже стремился к этому, пока мне что-то не очень хотелось…

Ближе к концу обеда пожаловала Настя со своим отцом. Это был единственный раз за сегодня, когда я видел Лешкиного отца злым. Вместе с графом Дашковым и Жемчужниковым они зашли внутрь шатра, откуда вскоре послышался резкий голос князя.

Мне показалось, что я даже услышал несколько крепких словечек, которые обычно Нарышкин-старший старался избегать. Спустя несколько минут из шатра пулей вылетел красный как рак Дашков, схватил под локоть свою дочь и спустя минуту их след простыл.

Однако, рано или поздно все заканчивается, как и этот прекрасный день, который мне хотелось продлить как можно дольше… Дело шло к вечеру и когда начало темнеть, князь Нарышкин дал отмашку для начала своего последнего сюрприза для нас.

Грандиозный фейерверк, который окрасил небо разными цветами и продолжался несколько минут, заставляя зрителей то и дело вскрикивать от восторга. Последний раз нечто подобное здесь происходило в прошлом году, на Новогодней вечеринке. Хотя сегодня, по-моему, было даже круче… Когда в небо взмыли последние ярко-красные огни, я почувстовал, что мне на плечо легла мамина рука, а затем она прижала меня к себе.