Черный Маг Императора 13
Шрифт:
— Знал бы, что нам предстоит, я бы тебя с собой взял на прогулку, — сказал я. — Я же не виноват, что все проходящее мимо тебя постоянно сваливается на меня. Шагу нельзя спокойно ступить. Скоро буду бояться из своей комнаты в общаге выходить.
— Ага, так я тебе и поверил… — хмыкнул он. — Зарекалась коза в огород не ходить…
На ночь нас с Рахманиновым напоили успокоительным, восстанавливающим силы, отваром, так что до утра мы проспали как убитые. Когда нас разбудили целители, уже было почти одиннадцать. Кто бы мог подумать, что я в учебный день
Завтракать мы пошли в сопровождении Громова, который нас и разбудил, сразу после того, как ему разрешил это сделать Веригин. Впервые я топал в столовку под конвоем. Такое себе ощущение, непривычное. Как и завтракать в пустой столовке, где кроме нас и поваров никого не было.
Зато мы узнали от Романа Артемовича, что занятия возобновили. Хоть один приятный момент. Хорошо ведь пить какао и трескать пряники, в то время как все остальные сидят в классах и учатся.
Судя по лицу Рахманинова, ему это тоже нравилось, но слишком долго наслаждаться таким приятным завтраком Громов нам не дал. Все время смотрел на нас коршуном, строго прищурив свой единственный глаз.
— По-моему, два стакана какао вполне достаточно, — сказал он, когда я собирался еще раз сходить за добавкой, и на этом наш завтрак закончился.
Спустя еще несколько минут мы уже были в кабинете Орлова, куда вскоре после нас явились мрачный Щекин, Борисов, Островская и еще один преподаватель по артефакторике, который вел ее только у старших курсов. Про него я знал, что его прозвище Дед Мороз, и оно ему в точности подходило.
Во-первых, он был на него очень похож. Большущего роста, краснощекий, с густой белой бородой…
Во-вторых, и одежда у него была соответствующая — темно-красная мантия в пол, которую он носил не снимая. Говорили, что у него их несколько, просто все они одинаковые, но я в этом не уверен.
Вскоре я узнал, что Деда Мороза на самом деле зовут Никита Львович Загорский, а еще выяснилось, что на этот раз нас сюда вызвали не только, чтобы задавать вопросы. Кое-что интересное расскажут и нам. Хотя без очередного повторения истории не обошлось, и как только я закончил, разговор повел Орлов.
— Значит ничего новенького не вспомнили… — задумчиво сказал он и устало потер виски. Судя по его лицу, этой ночью поспать ему не удалось. — Жаль, конечно. Хотя мы особо на это и не рассчитывали. Все-таки на этот раз вы, скорее, случайные участники истории, а не ее инициаторы.
— Так оно и есть, Иван Федорович, — кивнул я. — Скажите, а тот парень, который… Ну в общем… Веригину, случайно, не удалось ничего сделать?
— Его звали Иван Москвин, — вздохнул директор. — Нет, к сожалению, не удалось. Ударом когтя гидра попала ему в самое сердце. Он умер практически мгновенно. Шансов спастись у него не было никаких. Даже если бы рядом с ним в тот момент стоял Веригин.
На некоторое время в кабинете повисла тяжелая пауза. Слышно было только как тикают настенные часы, которые были сделаны в виде герба нашей школы.
— Зато
О! Вот это уже интересно!
— Он сказал, где нашел артефакт? — не выдержал Рахманинов.
— Нет, — ответил Иван Федорович, затем открыл ящик своего стола и достал из него ту самую гидру, которую мы вчера видели в руке парня. — К сожалению, этого он не сказал. Зато мы нашли еще парочку.
Он поставил на стол вторую, а следом за ней и еще одну гидру. Все три были очень похожи между собой и отличались лишь некоторыми деталями. У одной было чуть меньше голов, вторая — потолще остальных, третья — не черная, а зеленая. Однако все они были гидрами, и интуиция подсказывала мне, что их смастерил один и тот же мастер.
— Не переживайте, артефакты уже обезврежены, — сказал Орлов, когда мы с Рахманиновым рассматривали фигурки, от которых веяло угрозой.
Не хотел бы я встретиться с подобной тварью еще раз…
— Ученика, у которого был артефакт, зовут Федор Биркин, — продолжил директор. — Однако ничем помочь он нам не смог. Парень не помнит каким образом у него оказался этот артефакт и где он его мог раздобыть тоже не понимает. Такое ощущение, что у него просто удалили часть воспоминаний, которые могли бы как-то пролить свет на это дело.
— Может быть, он сможет что-нибудь вспомнить позже? — предположил я. — Когда немного восстановит свои силы.
— Всякое бывает, — кивнул Иван Федорович. — Но думаю, что это не тот случай. Веригин сказал, что он вообще удивлен, как ему удалось выжить с такими повреждениями. Переломанные ноги, ребра… К тому же, предыдущие события того дня он помнит достаточно ясно.
— А где нашли еще две эти штуки? — спросил Аркадий.
— В школьном рюкзаке у погибшего Москвина, — ответил Орлов. — Каким-то чудом они активировали только один артефакт, иначе была бы большая беда. Что касается вас двоих… Хочу выразить вам благодарность от имени школы и предложить несколько дней каникул, если кому-нибудь нужно немного отдохнуть от случившегося.
Мы с Рахманиновым переглянулись, но оба промолчали. Каникулы — это, конечно, неплохо, но не в этот раз. Сейчас, почему-то, даже сама мысль об этом казалась какой-то странной и нелепой.
— Ну нет, значит нет, — сказал директор, затем встал из-за стола, подошел поближе и по очереди пожал нам руки. — На сегодня — оба в свои комнаты и спать. Ближайшие несколько дней ученикам будет запрещено перемещаться по территории школы, пока мы не убедимся, что опасности больше нет.
— Ясно, — хором ответили мы с Аркашей и поднялись со своих стульев. Было очевидно, что с нами разговор окончен.
Конечно, я бы с удовольствием остался, чтобы послушать, о чем они будут говорить после того, как мы уйдем… Зараза… Вот бы когда снова пригодилась помощь какого-нибудь призрака! Что-то долго Ибрагим тянет с поиском подходящей кандидатуры вместо себя. Нужно будет сегодня ему снова позвонить и попросить, чтобы ускорился. Время-то идет…