Черный маг императора 3
Шрифт:
— Мы ведь осторожно, — пожал плечами я.
— Вот и остается только что надеяться на ваши светлые головы. Если до сих пор ничего с вами не произошло, думаю, что куда зря не лезете.
— Ну это само собой. Опасными делами мы не занимаемся, так, мелочи всякие… Просто чтобы веселее было.
О своем недавнем ранении в спину я решил не рассказывать. Что-то мне подсказывало, что эта история может ему не очень понравиться.
— Понятно… Говорят у тебя свой ворон появился… Корвин, кажется?
— Да, прилетел ко мне прямо
— Вот как? Быстро он на поправку идет. Ну а что потом? Отпустишь или себе оставишь?
— Не знаю, пусть сам решает, когда летать научится. Я его на привязи держать не буду. Захочет — пусть летит себе, а нет — пусть у меня остается.
— Понятно… А что там мне Орлов рассказывал, у вас ночью вроде бы взорвалось что-то у одного из учеников? — Василий Юрьевич отпил кофе. — У вас не общежитие, а целый полигон получается.
— Да не взорвалось, — отмахнулся я. — Так, грохнуло просто… Пусть радуется, что еще дверь на месте осталась…
— Что так?
— Вредный пацан просто. Любит пакости всякие строить, — ответил я. — Ну и мы… Точнее, ребята ему тоже разные гадости устраивают в ответ. Закон бумеранга называется.
— Ага, тогда все ясно, закон бумеранга — это дело такое, для всех обязательное, — кивнул он. — Хотя я бы предпочел сказать иначе — каждый поступок имеет значение.
— Ну… Так тоже можно, — согласился я.
— Рад, что тебе понравилось выражение, — сказал Голицын и внимательно посмотрел на меня. — Вот и подумай над ним на досуге.
Эх… Да понятно все, чего уж… Придется, куда же мне деваться?
Глава 25
Белозерск.
Офис наемного отряда «Спартанцы».
— Ну вы и тупые, конечно… Где вас таких делают, дебилов? — прорычал Грек, глядя как двое его верных подопечных пытаются выбрать правильный горизонт для новой картины, которая с сегодняшнего дня будет украшать его кабинет.
— Семен, так она, наверное, сама по себе кривая просто, — предположил вспотевший тип, тот самый, который по мнению Максима был похож на Бегемота.
— Жорик, это руки у тебя кривые и мозги набекрень, — ответил ему Греков. — Только и умеете, что зубы выбивать, а как только нужно хоть немного мозгами пошевелить… Бля, в натуре уроды — час уже здесь стоите, а пользы никакой. Может быть вам ноги прострелить? Все равно от вас толку как с козла молока…
— А если так? — спросил второй помощник, который в отличие от первого был наоборот тощий и рожей походил на хорька. Только рыжий как лиса.
— О! Стоп! Вот так хорошо! Молодец, Бидон! — похвалил его Грек. — Все-таки не зря я тебя своим вторым помощником
Потный и весь покрасневший от натуги Бидон, никак не отреагировал на обидные слова босса. Просто решил выдать рыжему леща сразу же, как только они закончат с этой историей.
— Прибивайте, идиоты… — махнул рукой Семен.
Через несколько минут дело было сделано. И теперь все, кто был в кабинете, могли насладиться этим шедевром изобразительного искусства. Ну а в кабинете, кроме Грекова и двух его помощников, был еще и Богдан Потапов.
Последний специально зашел, чтобы обсудить дальнейшие планы своего приятеля насчет лавки Темниковых, ну и вообще узнать, как дела в этом направлении продвигаются.
— Ну как, нравится? — спросил Грек и почесал наколку на своей груди. Пока суть да дело он уже опорожнил бутылку коньяка почти наполовину и поэтому полотно казалось ему еще прекраснее.
На картине был изображен его портрет, на котором он в образе славного полководца прошлого Александра Македонского щеголяет в красной мантии на белоснежном жеребце.
— Крутяк, босс! — оценил Бидон.
— Просто огонь, шеф! Я такого вообще не видал никогда! — поддержал его Жорик, который вообще в своей жизни видел не так много картин. — Конь как настоящий нарисован!
— Ты дебил? — нахмурился Греков и показал рукой на картину. — При чем здесь конь? Вообще-то на коне как бы я лично сижу…
— Вы тоже как настоящий, шеф. Даже лучше коня получились. Сто пудов!
— Какие вы все-таки дебилы… — покачал головой Семен. — Валите на хер оба отсюда… Вами уже весь кабинет провонял, кретины…
Бидон с Жорой только того и ждали, так что не прошло и нескольких секунд, как их будто ветром сдуло.
— Ну, а ты что молчишь? Не нравится? — Семен посмотрел на Богдана, который молча наблюдал за происходящим и ждал, когда это все закончится, и они смогут наконец поговорить о деле.
— Да нет, почему не нравится? Очень даже хорошо получилось… — Потапов протер лоснящееся лицо носовым платком. — Сразу чувствуется хороший вкус.
— Ага, мне тоже понравилось. Кучу бабла за этот портрет отвалил. Мне когда это чучело с кисточками цену назвал, я сперва думал, что он чистым золотом рисовать собрался… Но потом побазарили с ним пару минут… В общем, договорились короче.
— Угу, разговаривать — это ты умеешь, — согласился толстяк. — Прямо бог переговоров.
— Точняк, — улыбнулся Греков. — Слушай, Потапов, ты когда лицо платочком протираешь, оно у тебя все равно жирное остается, может быть тебе вместо них кто-то блины в карманы подкладывает?
После собственной шутки Грека скрутило в приступе безудержного смеха. Он ржал как конь, который был изображен на его новом портрете. Может быть даже еще сильнее.
— Да нет, просто у меня особенности кожи такие, — скрипнул зубами Богдан.