Чёрный меч

Булавин Иван

— Меня смущает направление, — сказал я. — Уже не представляю, в какую сторону мы идём.

— Там река, — веско заметил Женя. — А река обязательно куда-нибудь выведет. Она может впадать в озеро, но чаще всего течёт на равнину.

— А если эта равнина с той стороны? — я указал пальцем себе за спину.

— Ты не забыл, что та сторона находилась выше гор? Хотя… — он огляделся вокруг, — не удивлюсь, если река может течь и вверх.

Когда ровная каменная поверхность упёрлась в стену из непонятным образом державшихся валунов, мы

смогли полюбоваться рекой, что спокойно текла по стене. Ролики в моей голове крутились в противоположных направлениях, пытаясь уложить всё это геометрическое безобразие в мою картину мира. Оказалось, что примириться с наличием магии, вампиров и чудовищ куда проще. Немец ведь говорил, что горы здесь странные, но без подробностей.

— Шагаем, — скомандовал Женя и поставил ногу на стену.

Ещё одна новость, человек, стоящий на стене, не него гравитация действует иначе.

— Слушай, а как ты с пропастью угадал? — спросил я. — А если бы там не было гравитации с иным вектором?

— Мог бы соврать про интуицию, — он снова улыбнулся, что меня радовало, спутник мой наконец-то перестал напоминать живой труп. — Но на самом деле я бросил камень, а он, вместо того, чтобы лететь вниз, приклеился к стене. Шагайте смелее.

Я подошёл и поставил ногу на стену, ощущение было странным. Сделал шаг и растянулся на камнях. Никак не научусь. Когда встал, всё снова выглядело правильным. Вот поверхность, а рядом стоит почти отвесный скальный склон. Правда, на склоне том кое-где лежат валуны, как будто их кто-то приклеил.

Женя доковылял до берега реки (идти здесь было трудно, поверхность усеяна речной галькой), нагнулся и, зачерпнув ладошкой воду, поднёс её ко рту.

— Чистая! — крикнул он, обернувшись. — Только очень холодная, но пить можно.

Мы немедленно вытащили все фляги и начали их наполнять. Чистая вода — а эта явно бежит с какого-то ледника — очень ценная штука, не хватало ещё пить из луж, а потом страдать поносом или чем похуже.

— Что делаем дальше? — спросил Женя, отпивая из фляги, пить приходилось осторожно, поскольку температура воды была близка к точке замерзания.

— Как ты и сказал, идём вдоль реки, постепенно спустимся вниз, надеюсь, с правильной стороны гор.

— Темнеет, — заметил Морд.

Он был прав, солнце уже несколько раз приближалось к горизонту, но потом снова поднималось, а теперь один край светила уже скрылся за горизонтом.

— Ночью будет холодно, — заметил я. — А костёр развести не из чего.

Так и вышло, пройти до темноты успели немало, километров пять, а потом пришлось сделать остановку. В полной темноте по камням шагать чревато переломами. Пришлось выбрать угол, куда не задувал ветер, сбиться в кучу и греть друг друга. Два одеяла ушло на подстилку, ещё двумя накрылись сверху, сделав подобие шалаша. Ужин был скромным, всё та же солонина, пара сморщенных луковиц и сухари неизвестно какого года выпуска. Всё это было холодным, а запивать приходилось не менее холодной

речной водой, фляга, даже спрятанная за пазуху, никак не хотела нагреваться.

Сон никак не шёл, ненавижу это состояние, когда устал, как собака, ноги гудят, а глаза отчего-то не закрываются. Ещё и желудок возмущается, недовольный такой пищей.

Женя тоже не спал, но с ним понятно, он ещё от своих препаратов не отошёл, нескоро получится нормально выспаться, нервная система в расстройстве. А вот Морд, самый молодой и здоровый из нас, уже через минуту посапывал носом, свернувшись в комок. Молодец, завидую.

Примерно через час такого полулежания я почувствовал толчок в бок.

— Чего тебе?

— Юрий Владимирович, ты ничего не видишь? — спросил Женя.

— Что я должен видеть? — раздражённо спросил я, — луны нет, тут темно, как в заднице афроамериканца, я даже тебя не вижу.

— Да ты вон туда посмотри, — посоветовал он.

— Думаешь, я вижу, куда ты показываешь?

Вместо долгих объяснений он нащупал в темноте мою голову и повернул её в нужном направлении. Так, и что тут можно увидеть? Точно! Впереди, где-то очень далеко горел крошечный огонёк.

— Что это?

— Не знаю, бинокля нет, только очки барыги, но они на таком расстоянии не помогают.

— На огонь не похоже.

— Знаешь, — задумчиво сказал Женя, — будь мы в другом месте, я бы сказал, что свет электрический.

— Откуда?

— Вот бы узнать.

— Свет просто так не бывает, — уверенно сказал я. — Там есть люди, а у людей есть свет. Возможно, у них есть и тепло.

— И еда, — добавил он, а потом стал тормошить рыцаря, — вставай, охотник на монстров, дело есть на миллион.

— Миллион чего? — сонным голосом спросил рыцарь.

— Пока не знаем, вон там свет, сейчас мы пойдём туда, — объяснил я.

— А можно пойти завтра? — уточнил он.

— Завтра может не быть, — заметил я. — День длился три дня, а ночь тоже может удивить, если всё пройдёт гладко, отоспимся в тепле.

Мы быстро скатали одеяла, завязали мешки, а потом отправились вперёд, стараясь не потерять друг друга. Для этого мы регулярно переговаривались, а потом для надёжности взяли друг друга за руки. Идти было трудно, каждые пять минут кто-то падал, споткнувшись об очередной валун, два раза забредали в воду, поскольку русло реки было извилистым, как кардиограмма, но постепенно приближались к цели.

Огонёк становился всё больше, теперь уже можно было различить, что именно там светится. И сомнений быть не могло, свет электрический, это лампочка. Оставалось только понять, куда она вкручена, и откуда в этих горах взялось электричество.

Дорога заняла ещё часа два, прошли не так много, просто скорость была черепашьей. Наконец, нашему взору предстал двухэтажный домик, немного пошарпанный, но вполне исправный, к домику примыкала асфальтовая дорога и тротуар, которые в двадцати метрах терялись среди камней.