Черный мотылек
Шрифт:
– Тебя? Боже, нет! Я не собираюсь подвергать тебя риску. И ты будешь мне полезнее, исполняя мои приказы здесь.
Слуга отступил.
– Да, сэр. Но… но…
– Это все, Джим.
– Да, сэр… но вы будете осторожны?
– Как никогда.
Он ушел в дом.
Через час это был другой человек. Исчезли изумрудный перстень и щегольская трость. От лени не осталось и следа: он был собран и решителен. Теперь он был в костюме для верховой езды: темно-желтый кафтан, бриджи из оленьей кожи, сверкающие сапоги. Произведение парикмахерского
Он стоял на пустом крыльце, наблюдая, как Джим приторачивает к седлу багаж и отдавая изредка отрывистые приказы.
Вскоре появился мистер Чадбер с посошком на дорогу: милорд осушил бокал и вернул со словами благодарности и гинеей на дне.
Услышав громкие призывы из дома, хозяин гостиницы низко поклонился и со словами извинения исчез.
Джим бросил последний взгляд на подпруги и, оставив кобылу на дороге, подал своему господину перчатки и хлыст.
Карстерз молча принял их и, похлопывая хлыстом по сапогу, внимательно глядел слуге в лицо.
– Наймешь карету, как обычно, – сказал он наконец, – и отвезешь мой багаж в…– тут он замолчал, нахмурившись, – Льюис. Снимешь комнату в «Белом Олене», закажешь обед и приготовь… абрикосовый с… Гм!
– Синим, сэр? – подсказал Джим, желая помочь. Господин прищурился.
– Ну и шутник ты, Солтер. Абрикосовый и кремовый. Кремовый? Да, это хорошая мысль – кремовый. Это все. Дженни!
Кобыла повернула голову и заржала, приветствуя хозяина.
– Умница! – Он легко вскочил в седло и похлопал по холеной шее. Потом, наклонившись, снова обратился к Солтеру, который стоял рядом, придерживая лошадь за уздечку.
– Плащ?
– За спиной, сэр.
– Парик?
– Положил, сэр.
– Пистолеты?
– Уже заряжены, сэр.
– Прекрасно. Я буду в Льюисе к обеду – если все обойдется.
– Да, сэр. Вы… вы будете осторожны? – обеспокоенно спросил он.
– Разве я не обещал?
Он выпрямился в седле, тронул кобылу каблуком и, одарив слугу быстрой улыбкой и кивком, пустил ее легкой рысью.
ГЛАВА 2
Милорд в «Белом олене»
«Сэр Энтони Ферндейл» сидел за туалетным столиком в «Белом олене», лениво полируя ногти. На стуле висел роскошный шелковый халат. За его спиной Джим занимался париком, не забывая о приготовленном к одеванию кафтане и жилете.
Карстерз оставил свое занятие, зевнул и откинулся на стуле: стройный ловкий мужчина в рубашке из льняного батиста и абрикосовых атласных штанах. Он некоторое время рассматривал в зеркале свой галстук и наконец поднес к нему руку. Солтер затаил дыхание. С чрезвычайной неторопливостью рука чуть сдвинула булавку с бриллиантами и изумрудом – и снова опустилась. Солтер вздохнул с облегчением, – господин перевел взгляд на него.
– Никаких неприятностей, Джим?
– Никаких, сэр.
– У
Он застыл с баночкой румян в руке.
Солтер вопросительно посмотрел на него.
– Да, – кивнул Карстерз. – Очень жаль. Похоже, толстяк шпыняет и задирает его, как это у них водится. Жирный трус! Он попрекал его даже моим появлением! Да, Джим, ты прав: он не понравился мне, этот мсье Фадби. Поэтому, – невинно добавил он, – я избавил его от ларца с деньгами и двухсот гиней. Подарок беднякам Льюиса.
Джим повел плечом, хмурясь.
– Если вы отдаете все, что отбираете, сэр, то зачем вообще грабить? – напрямую спросил он.
Губы милорда сложились в иронической улыбке.
– Таково мое назначение, Джим, – высокое назначение. И, кроме того, меня забавляет эта игра в Робин Гуда: отнимать у богатых и давать бедным, – добавил он специально для Солтера. – Но вернемся к моим жертвам: ты бы хохотал, если бы увидел, как малышка вывалился из кареты, когда я открыл дверцу!
– Вывалился, сэр? Почему же?
– Он взялся мне это объяснить. Оказывается, ему приказали держать дверцу, чтобы не дать войти мне, – поэтому когда я ее распахнул, то, вместо того, чтобы отпустить ее, он выпал на дорогу. Конечно, я нижайше извинился – и мы немного поговорили. Очень милый человечек… Но я не мог не рассмеяться, когда он растянулся на дороге!
– Жаль, что я не видел, ваша честь. Мне бы очень хотелось быть с вами. – Он не без гордости оглядел модную фигуру своего господина. – Я бы много дал, чтобы посмотреть, как вы останавливаете карету, сэр!
С заячьей лапкой в руке Джек встретил в зеркале его восхищенный взгляд и расхохотался.
– Не сомневаюсь… Я придумал превосходный голос: чуть осипший и пропитой, немного, пожалуй, громковатый… Ах, такой могли бы слышать в кошмарных снах. И уверен, что слышат, – задумчиво добавил он, прикрепляя мушку в уголке рта. – Так? По-твоему, чересчур низко? Ничего, сойдет… Что происходит?
Внизу на улице поднялась суматоха: стучали копыта, перекликались конюхи, по булыжнику прогремели колеса. Джим подошел к окну и, вытянув шею, чтобы лучше видеть, посмотрел вниз.
– Карета приехала, сэр.
– Я догадался, – ответил милорд, пудрясь.
– Да, сэр. О, Боже, сэр! – он затрясся от смеха.
– Что еще?
– До чего забавно, сэр! Два джентльмена: один толстый, другой маленький! Весь съежившийся, как паук, а другой…
– Похож на бегемота – особенно лицом?
– Да, так, сэр. Довольно похож. Он в фиолетовом.
– О, Господи! В фиолетовом – с оранжевым жилетом!
Джим снова всмотрелся.
– Так и есть, сэр! Но как вы узнали? – Джим еще не успел договорить, как его осенило, и глаза его вспыхнули.