Черный оазис
Шрифт:
— Хотя бы попытался. — Левченко было неловко, зная, что Геннадий разобьется в лепешку, чтобы помочь.
— Что ж, сделаю все возможное, — кивнул Шухман. — Тем более если ты предполагаешь, что это каким-то боком касается Трофейщика, по которому я все еще твой должник.
— Да перестань! — Левченко снова смутился. — Нельзя же знать обо всем. Эта тварь просто очень хорошо маскируется. Может, запишешь то, что я тебе говорил?
— Бумаге я тоже не доверяю, Эдуардович, — улыбнулся Геннадий. — Запомнил и так: «Тополь-8», «Кархашим» и Гончарова
— Да, все правильно, — подтвердил Левченко.
— Тогда удачи, Эдуардович! — Шухман протянул руку. — Если что — позвоню.
— Будь осторожен, мало ли чем это чревато, — предостерег его Александр напоследок.
Геннадий лишь снисходительно рассмеялся в ответ и пошел по дорожке к выходу из сквера.
То, что Горина ожидал какой-то особенный ужин, он учуял еще в подъезде. Инна запекла к его приходу гуся с яблоками. Сама она выглядела непривычно без своих джинсов и кроссовок, как и в тот раз, когда прикидывалась студенткой.
Как только Горин переступил порог, девушка обвила его шею и прижалась щекой к груди.
— Ты сначала поешь? — спросила она и поцеловала его в щеку.
— А какие будут еще альтернативы? — удивился Артем ее нетипичному поведению.
— Пойдем, я тебя накормлю, — Инна направилась в гостиную.
— Эффектно выглядишь, — Горин хотел было шлепнуть ее по обтянутой брюками заднице, но сдержался, памятуя о ее комплексах.
Гусь был отменным, и Артем без лишних вопросов превратил его в груду обглоданных костей. В трапезу также входили фруктовый салат и белое сухое вино.
— Ну, иди мой руки и чисти зубы, — произнесла Инна, когда Горин, наконец, насытился. — А потом я тебе кое-что покажу.
Когда он вернулся, девушка уже укатила столик с грязной посудой на кухню, оставив возле кровати лишь недопитое вино и пару бокалов. Артем сел в кресло.
— Что-нибудь замечаешь? — спросила Инна, встав напротив него.
— Только то, что ты сегодня особенно элегантна, — предположил Горин, сфокусировав взгляд на ее рельефном прессе.
— Ты не туда смотришь, — застенчиво улыбнулась она. — Бери чуть ниже.
— Еще я вижу чрезвычайно смелое нижнее белье, едва просвечивающее под брюками, — ответил Горин. — Слушай, перестань! Это закончится тем, что ты снова заедешь мне коленкой по яйцам…
— Да присмотрись же внимательнее, — настойчиво продолжала Инна.
— У меня со зрением последнее время не очень, да и сосредоточиться после увиденного уже не могу, — развел Артем руками. — Вот если позволишь мне минут на десять отлучиться в ванную…
— Ну хорошо, а так? — Инна расстегнула «молнию» на брюках и стянула их со своих бедер.
Теперь Горин увидел, что на одном из них красуется новая татуировка, изображающая крокодила с разинутой пастью.
— Как ты просил, — Инна опустила глаза.
— Зачем ты? — опешил Горин. — Я же…
Инна не дала ему договорить. Она сбросила босоножки, окончательно избавилась от брюк и в два счета оказалась у Артема
— Я не узнаю тебя, — Артем ощутил едва заметную дрожь в ее теле. — Проверяешь мою выдержку?
— Ты не узнаешь меня, а я тебя вообще не знаю, — Инна обхватила ладонями голову Горина и повернула так, чтобы их глаза оказались напротив. — Не знаю твоего адреса, твоего телефона, женат ли ты, действительно ли тебя зовут Артем и зачем ты нашел меня…
— В твоих глазах появилось какое-то необычное выражение, — заметил он.
— Так, наверное, выглядят глаза любой самки, заприметившей подходящего для спаривания самца. — Инна откинула голову назад и рассмеялась.
— Ты хочешь сказать…
— Не сказать, — перебила она Горина, приложив к его губам палец. — Я просто хочу… Тебя… И боюсь. Не знаю, что сильнее…
Артем перенес девушку на кровать.
— Представляешь, сегодня в магазине прошла мимо охранника в камуфляже и впервые не испытала желания расквасить ему физиономию. — Инна стянула с себя майку и настойчиво потянула Артема за руку.
Ее тело было гибким и сильным. Традиционный «марафон» Горина долго не мог утомить девушку. Инна отдавалась ему с такой одержимостью, словно хотела за одну ночь наверстать упущенное. Но все-таки, слабо застонав в очередной раз, она выпустила Артема из своих объятий, ее мускулистые бедра обмякли, девушка попыталась что-то сказать, но тут же провалилась в глубокий сон.
Как только первые утренние проблески осветили комнату, Горин оторвал голову от подушки и уселся в кровати. Он долго рассматривал татуировку крокодила на бедре спящей девушки, затем встал, осторожно накрыл ее одеялом и оделся. С трюмо он взял ярко-красную помаду и размашисто написал на зеркале: «Кархашим умеет прощать». После этого Артем, глядя на первое слово, некоторое время тщетно пытался ухватить его смысл, нащупать в своем мозгу связанные с ним ассоциации, но они все время ускользали, словно одинокие чаинки от ложечки в стакане чая.
Посмотрев в последний раз на улыбающуюся во сне Инну, он глотнул теплого вина из стоявшей подле кровати бутылки и вышел из квартиры.
Горин проходил мимо огороженной деревянным забором стройки, когда ему послышался отдаленный лай. Похоже когда-то лаял Полкан. Артем остановился и прислушался: собака лаяла с другой стороны недостроенного здания.
Он обогнул забор и оказался возле грузовика с обтянутым металлической сеткой кузовом. От машины исходило ужасное зловоние, и на глаза Горина навернулись слезы. Он взялся руками за край борта, встал ногой на колесо и заглянул внутрь: под сеткой в кузове находилось две собаки. Одна из них, та, что покрупнее, лежала, сложив голову на лапы и глядела печальными глазами на Артема. Вторая, с ошейником, стояла и при виде Горина сразу заскулила, пятясь от него к другому борту.