Черный охотник (Дракон Конга - 2)
Шрифт:
Движения обеих выглядели, как часть некоего ритуала, но выражения лиц ужасали. Несмех все еще дышал с ними в одном ритме. Сердце его билось с неимоверной быстротой, хотя он не двигался.
Арин дернулась, присела, широко разведя колени. Эйрис тоже резко опустилась, но ее колени были плотно соединены. Она была похожа на надломленный цветок.
Руки Арин замелькали...
С Несмехом что-то произошло. Он вдруг совсем перестал слышать. Оглох. Зато стремительный вихрь превратился в замедленный, плавный танец четырех гибких рук. Он увидел, что Арин пытается соединенными пальцами коснуться тела Эйрис. Он даже ощущал, куда направлены ее удары. Видел места, к которым она тянулась,
А потом колени Эйрис медленно распрямились. И одновременно она медленно-медленно начала поднимать ногу, подтягивая колено к груди. И Арин, словно соблюдая условия ритуала, тоже распрямила колени. Нога ее оторвалась от земли, делая шаг назад, а ступня Эйрис, с поджатыми пальцами, подтянутая под острым углом к голени, -- потянулась к ней.
Несмех увидел, как нога Арин опускается прямо на голову, на лицо вкопанного в землю ребенка и тот зажмуривает глаза. Но в последний момент, когда до запрокинутого лица остается совсем немного, нога уходит в сторону, касается земли, вминается в нее всей тяжестью тела, поднимая облачко рыжей пыли. И вторая нога Арин отрывается от земли, неторопливо уходит назад.
Но плавное движение ступни Эйрис быстрее медленного отступления Арин. Колено светловолосой полностью распрямляется, стопа вытягивается, составив прямую линию с голенью и вторая, опорная, нога тоже распрямляется, пятка ее, поворачиваясь, скользит по земле... Покрытые налетом пыли пальцы поднятой, вытянутой, перевитой вздувшимися мышцами, неестественно длинной ноги медленно-медленно догоняют уходящее назад тело Арин и легким, кажущимся нежным, прикосновением дотрагиваются до выступающей косточки между маленьких грудей Арин. И, дотронувшись, словно отталкиваются. Нога Эйрис столь же плавно начинает движение назад, а ее противница медленно опускает голову, колено ноги, на которой она стоит, сгибается, тело продолжающее движение назад, запрокидывается, и всей спиной, неторопливо, будто поддерживаемая невидимыми руками, Арин ложится на землю, а потом и темноволосая голова ее опускается на землю, затылком, разбрасывая пряди волос...
Слух вернулся к Несмеху так же внезапно, как и пропал. Звуки окружающего мира показались ему болезненно громкими.
Эйрис, опустившись рядом с Арин, положила ее голову на свое бедро и принялась осторожно растирать маленькие уши темнокожей девушки. Спустя минуту веки Арин дрогнули, и она, слабо застонав, вдохнула воздух.
Эйрис помогла ей сесть.
Повернув голову, Арин отыскала глазами Несмеха.
– - Я виновата, полубрат!– - проговорила она и закашлялась. И, справившись с кашлем, добавила: -- Дух Огня овладел мною!
Несмех заметил, как шевельнулись уголки рта Эйрис.
– - Ему следовало бы поблагодарить тебя!– - заметила наставница Несмеха. И, юноше, -- Ты сумел обратить этот огонь, верно?
– - Если это означает -- замедлить время, то -- да!– - ответил конгай.
Тень обиды легла на лицо Арин, но светловолосая не обратила на это внимания.
– - Оу! Так даже?– - глядя на Несмеха с удовольствием и любопытством одновременно.
– - Ты должна была предупредить меня, сестра!– - недовольно проговорила Арин.
– - Да?– - В голосе Эйрис была ирония.– - Разве не сказал Благородный Учитель: используй движение чужой жизни, чтобы укрепить свою!
– - Но мы...– - попыталась возразить побежденная.
– - Арин!– - властно сказала наставница юноши.– - В моей крови -- его кровь! Ты тверда на Пути. Но я -- Харрок!
– - Да...– -
Взгляд Эйрис остановил Несмеха, собравшегося задать вопрос.
– - Ты в порядке?– - спросила она соплеменницу.
– - Да!– - Арин легко поднялась на ноги.
– - Идем. Большой!– - сказала Эйрис.– -Ты увидел то, что необходимо! И сверх необходимого!
ХАРРОК
"Следующей ночью я начала рассказывать ему Предание".
"Первый шел по жестким травам.
Влево, прямо или вправо.
Шел легко, как ходят звери.
Шел...
Шел двадцать первый год после восшествия на трон императора Ферроса. Двадцать один год назад закончилось Время Смуты, когда от империи, раздираемой усобицами, отпали Тайдуан, Конг и Хурида, а Гурам перестал отправлять на север корабли с данью. Империя потеряла две трети своих земель, а по оставшимся бродили озверевшие от голода солдаты. Все, в ком текла хотя бы капля доблестной крови Вэрда Смелого, были вырезаны начисто. Кроме одного. Феррос, тихий шестнадцатилетний мальчик из обедневшего рода, недоучившийся воспитанник Рунской школы магии, уцелевшей только потому, что даже самый отъявленный разбойник не решался поискать добычи в Руне. А если решался... В общем Руна уцелела. И скромный ученик Феррос - тоже. И когда отощавшие от взаимной грызни представители лучших родов империи собрались в уцелевшей Руне (маги обещали всем неприкосновенность), имя Ферроса всплыло само собой. И когда двадцатитрехлетний Асхенна, сын Торда, сильный поддержкой вагаров, и шестидесятилетний Лад, старший из рода Русов предложили отдать ему трон, ни у кого из собравшихся не нашлось возражений. Должно быть, каждый подумал: уж такой-то император не утеснит моих свобод!
И Феррос стал императором. И время Смуты закончилось в восемьсот шестом году от воцарения Вэрда Смелого. В восемьсот одиннадцатом в Аркисе и Хольде восстановился порядок, в восемьсот пятнадцатом Асхенна вернул империи Тайдуан, а в восемьсот семнадцатом корабли империи подошли к берегам благословенного Конга. Их встретила фарангская эскадра. Сражение длилось два дня, причем конгаи, в основном обороняли фарангский залив. Но на третий день подошел флот Хуриды и двадцать боевых кораблей из Сарбура. Имперцы были разбиты. Одиннадцать кораблей прорвались и ушли на север. Конгаи их не преследовать не стали, а пятнадцать уцелевших хуридских кораблей - не рискнули.
Спустя десять лет после разгрома имперского флота у фарангского залива военный двухмачтовик "Охотник" , принадлежавший к Южной эскадре имперского флота в одиночку шел по пенному морю Зур. Разразившийся прошлой ночью шторм разметал двенадцать кораблей Южной эскадры. "Охотнику" досталось изрядно, но он вполне сносно держался на плаву. В это ясное утро подгоняемый слабым ветром, двухмачтовик шел на север, к проливу, соединяющему море Зур с Межземным морем. После восхода прошло два часа.
Именно в это время наблюдатель на мачте криком дал знать: прямо по курсу -- красные паруса. Пираты-омбамту. Четыре малые шекки .
– - Попробуем уйти?– - проформы ради спросил капитан "Охотника".
Командир воинского отряда пожал плечами:
– - Уйти от шекк? При таком ветре и с нашим покалеченным рангоутом?
– - Я спросил, -- заметил капитан, подразумевая, что его просто интересовало мнение начальника моряков-воинов.
– - Не меняй курса, -- сказал командир.– - Вот мой совет. Может, они и не решатся напасть на нас!
– Омбамту?– - пришло время удивиться капитану.
Командиру моряков-воинов шел двадцать второй год. Нынешний рейд - второй в его жизни. Впрочем, в воинском искусстве светлорожденный был достаточно искушен.