Чёрный пёс
Шрифт:
Да чтобы в мои годы какой-то магглорожденный говнюк посмел поднять руку на представительницу старой семьи… Немыслимо! Его бы тут же смешали с дерьмом представители своего же факультета, из-за опасения попасть под неизбежные репрессии со стороны родни девушки! И я намерен последовать этой славной традиции. Не представляю, как и когда, но я обязательно найду ублюдков и заставлю их пожалеть о содеянном!
Немного успокоившись в моих объятиях, Тонкс продолжила рассказ, ведь, как оказалось, это был еще не финал истории. На следующий день девушка очнулась в собственной постели, чувствуя себя не самым лучшим образом. Все тело болело, в голове творился сумбур, а память обрывалась на моменте третьего танца с кавалером. Собравшись с силами, Нимфадора отправилась к мадам Помфри, которая после беглого обследования диагностировала легкое отравление приворотным и передозировку рябинового отвара, коим после продолжительных
Разумеется, целительница доложила обо всем директору. Явившись в Больничное крыло, тот расспросил Тонкс, находящуюся в шоке от осознания факта своего внезапного превращения в женщину, и приказал одному из домовиков привести Уоттертона. Оперативно доставленный под светлы очи начальства Джек не отпирался. Он подтвердил, что использовал приворотное, рассчитывая немного раскрепостить свою спутницу, ну а не до конца сошедшие следы побоев – это инициатива самой Нимфадоры, которая, как выяснилось, любит «пожестче». Касательно провалов в памяти выпускник не сообщил ничего полезного. Более того, он с жаром выказал готовность подтвердить под веритасерумом, что не использовал на Тонкс «обливиэйт», а их соитие было по взаимному согласию.
На этом разбирательство закончилось. Альбус отпустил Уоттертона собирать вещи, а ошарашенной Нимфадоре пожелал скорейшего выздоровления.
– Представляешь, дядя, Дамблдор не сделал ничего! – жаловалась доверчиво прижавшаяся ко мне племяшка. – Даже когда я потребовала наказать Джека, заявив, что в здравом уме ни за что не согласилась бы с ним спать, директор просто посоветовал в следующий раз быть осмотрительнее в выборе напитков! Когда же я стала кричать, что все расскажу маме, чтобы она вызвала в школу авроров, директор попросил Помфри сбегать за успокоительным. А едва за целительницей закрылась дверь, вытащил свою палочку и сделал так, чтобы я забыла про Уоттернона, про потерю девственности и про недавний осмотр. И когда он ушел, я была уверена, что просто очень сильно напилась на балу, а мое плохое самочувствие – результат обычного похмелья. Мне было так стыдно, что я боялась показаться на глаза подругам и весь тот день провела в Больничном крыле… А наутро был отъезд. За хлопотами мне было не до общения по душам – следовало собрать вещи и успеть получить от профессоров задание на лето. И хотя я подмечала странные взгляды сокурсниц, но списывала их на свое непотребное поведение на балу. За время поездки в Хогвартс-Экспрессе я аккуратно пыталась выяснить, что же такого учудила в подпитии, но все упрямо отмалчивались. Зато когда я после каникул прибыла на седьмой курс, то с удивлением обнаружила, что стала знаменитой. Абсолютно все ученики пялились на меня, шептались за моей спиной, гнусно хихикали, показывая пальцами. После трех малознакомых парней, которые сразу после приветствия предложили пойти потрахаться, я подумала - это просто чей-то жестокий розыгрыш. Но потом поговорила с подругами и узнала, что все они с полной уверенностью считают меня конченной нимфоманкой. Просто потому что так сказали выпускники с нашего факультета, а они врать не станут! Тогда я с ними капитально поругалась и до самого конца школы считала глупыми курицами. Только это не особо помогло. Я стала изгоем на Хаффлпаффе, меня презирали старшекурсницы, избегали малолетки, а озабоченные парни постоянно пытались уломать на секс. Издевательское прозвище «Нимфетка» приклеилось ко мне до самого выпуска. Моя жизнь превратилась в кошмар, я считала дни до итоговых экзаменов, умоляла маму оформить мне домашнее обучение, но она считала мои рассказы преувеличением, и не собиралась… потакать глупым капризам! – явно передразнивая Андромеду, закончила историю девушка. – Именно тогда я решила стать аврором. Чтобы заставить всех уважать себя, чтобы защищать закон, чтобы бороться с несправедливостью… Но теперь, когда я узнала, что сам Великий Светлый маг, действующий председатель Визенгамота, главный хранитель закона и порядка в стране может легко совершить преступление и остаться безнаказанным… Я просто не знаю, как мне дальше быть… Все было зря…
– Не отчаивайся, родная! – сказал я племяшке, аккуратно стерев влагу с ее щек и целомудренно чмокнув в лобик. – Говорят, если судьба закрывает перед человеком одну дверь, она обязательно открывает рядом другую. Нужно только ее найти. И сейчас мы с тобой постараемся это сделать.
Да, когда мои эмоции стихли, а разум снова заработал в штатном режиме, я осознал, как удачно складывается ситуация. Отпускать Нимфадору после всего, что она увидела, нельзя – это ясно, как божий день. Из-за смерти Грюма ее будут трясти настолько основательно, что не поможет ни «обливиэйт», ни Непреложный Обет. Более того, эти чары наверняка приведут племяшку к гибели или состоянию овоща, ведь ни дознаватели из Аврората, ни
Прежде чем приступать к серьезному разговору, я учел важный психологический момент и повернулся к Кричеру, который давно успел справиться с заданием и все это время молча простоял у двери, терпеливо ожидая, когда хозяин о нем вспомнит. В одной руке домовика находилась моя сумка, а вторая сжимала чью-то волшебную указку, по всей видимости, подобранную эльфом на улице.
– Ой, моя палочка! – воскликнула Нимфадора, когда я подозвал ушастика. – Дядя Сири, это твой домовик?
– Да, - ответил я, забрав вещи у слуги и вернув племяшке рабочий инструмент. – Познакомься с Кричером, домовиком рода Блэк! Кричер, официально представляю тебе свою племянницу, Нимфадору Тонкс. Она тоже является частью нашей семьи, поэтому прошу, отныне помогай ей и откликайся на ее зов. Малышка, возьми Кричера за руки и передай ему немного магии, чтобы он смог настроиться на твою ауру.
Неслабо удивленная девушка послушно протянула руки и обхватила маленькие ладошки эльфа. Пару секунд ничего не происходило, но потом Кричер вздохнул и довольно сообщил:
– У хозяйки Нимфадоры сильная и необычная магия! Кричер счастлив видеть, что в род вернулась талантливая волшебница.
– Зови меня Тонкс! – попросила племяшка, убрав руки.
– Будет исполнено, хозяйка Тонкс! – с легким поклоном отозвался радостный домовик, которого я поспешил нагрузить работой:
– Кричер, будь добр, покопайся в гардеробе моей матушки и найди приличный брючный костюм. Девушке нужно переодеться.
Понятливый эльф тут же аппарировал, а Нимфадора, вспомнив про отсутствие на ней штанов, попыталась натянуть на бедра разлохмаченный заклинанием свитер и смущенно уточнила:
– Но ты ведь говорил, что ваш Кричер – древний старик, из которого песок сыплется. Или это другой домовик с тем же именем? Как помощник Крауча, которого тот по привычке называет Уизерби.
– Эльф тот же. Просто сегодня ты оказалась не единственным моим пациентом, - с многозначительной улыбкой ответил я.
– Ого! – потрясенно выдохнула девушка. – А я еще гадала, почему за десять ты лет нисколько не изменился… эм… Дядя, а ты действительно сбежал из Азкабана?
– Почему ты спрашиваешь? – в свою очередь удивился я. – Разве Грюм ничего тебе не сообщил?
Племяшка отрицательно покачала головой:
– Нет. Он сегодня утром без предупреждения заявился к нам на лекцию и сказал преподавателю, что забирает меня для практического занятия по скрытному наблюдению. Притащил в какое-то кафе, заставил сесть с ним за столик у окна и внимательно следить за прохожими, которые проходили мимо определенного места. Я пыталась узнать, что конкретно мы здесь делаем, но Грозный Глаз ответил только, что вчера его агент в Азкабане перестал выходить на связь, и нужно кое-что проверить. А потом приказал мне закрыть рот и сосредоточить внимание на людях.
Вспомнив найденный блокнот с протеевыми чарами, я решил прояснить один момент:
– Но ведь ты встретила меня на улице?
– Ну да. Несколько часов спустя, устав от бесполезного сидения на одном месте, я отпросилась в туалет, а когда вернулась, обнаружила Грюма в очень необычном состоянии. Поведение Грозного Глаза и раньше не было образцом нормальности, а тут его лицо будто окаменело, искусственный глаз вращался в разные стороны, а пальцы сжимали волшебную палочку так, словно были готовы сломать. Наставник буквально за шкирку вытащил меня из кафе, приказал встать напротив одного из домов и ждать, когда появится нужный человек. А когда я спросила, кто это будет, Грюм мерзко ухмыльнулся и сказал, что я его сразу узнаю и должна буду окликнуть. После чего накинул мантию-невидимку и просто бросил меня на улице. Я успела замерзнуть, поскандалить с какой-то проституткой, которая заподозрила во мне конкурентку, а потом появился ты. От удивления я позабыла о приказе и глупо застыла столбом. Но когда мимо меня пролетел «ступефай», все же сообразила достать палочку… Только мне это не особо помогло…
Погладив девушку по голове, отвлекая от мрачных мыслей, я сказал:
– Успокойся! Все закончилось хорошо. Я смог устранить последствия заклинания Грюма, и сейчас ты полностью здорова. Правда, я немного переживаю насчет возможных осложнений, поэтому ближайшие несколько недель лучше тебе далеко от меня не отходить и сразу сообщать о любом ухудшении самочувствия. Поняла?
– Да, - кивнула племяшка и обеспокоенно затараторила: – Но как мы… В смысле, ты же – беглый преступник! Тебя точно будут искать авроры. А если Грюм смог вычислить это место, то и другие наверняка смогут. Или ты хочешь покинуть Англию? И как ты вообще смог сбежать из Азкабана?