Чёрный портал
Шрифт:
— Кэн-сама, успокойся! — вступился за старика Кииоши. — Давайте лучше спокойно всё обсу...
— Я давно его продал.
Собравшийся вступить в полемику с другом, Ватабэ вместо этого недоуменно уставился на Сэтору.
— Тогда был неурожайный год. Ещё и город сильно разросся, из-за чего дичь стала реже попадаться в этих краях. Детишки перестали носить мне еду, ибо сами голодали. А вы были заняты войной с другими кланами, и забыли про меня... Поэтому я продал его, чтобы выжить!
— Врёшь! — взбеленился Кэн, обнажив
Никто не успел ничего предпринять, когда Кэн-сама вдруг подбежал к старику и, схватив его за горло, поднял в воздух.
— Говори, где он! А не то...
Но старик не мог ничего сказать — только хватал воздух, как рыба, оказавшаяся на суше. Люди Кииоши бросились спасать старика, но лезвие катаны, прочертившее полукруг перед ними, было явным доказательством серьёзности намерений Кэн-самы.
— Никому не подходить! — обратился он ко всем, надрывая голос.
Самурай ослабил хватку, позволив старику сползти на пол, держась за горло:
— Кхе-кхе... Нет! — прокашлявшись, сказал он. — Ты не победишь демона, маленький Кэн.
— И почему же?!
Сэтору хитро прищурился:
— Потому что демон уже в тебе!
В глазах Кэна бушевало пламя ярости. Как этот ничтожный старик смел говорить с ним в подобном тоне? Вместе с Кииоши они столько сделали для него, а он как был самовлюблённым эгоистичным ублюдком, таким и остался!
— Где?! Твой! Меч?! — по слогам спросил Кэн, прижимая лезвие катаны к шее старика.
— Кэн-сан, успокойся. Он старый противный брюзга, да, — попытался вмешаться Кииоши. — Но не лишать же его жизни из-за этого!
— Говори, — не обращая на него внимания, произнёс Кэн.
По лезвию меча потекла тонкая струйка крови.
Вместо того, чтобы молить о пощаде, сошедший с ума старик начал вдруг смеяться и одновременно хрипеть. Да так страшно, что у стоявших в хижине людей побежали мурашки по коже. Складывалось ощущение, что перед ними был не человек, а тот самый леший, за которого в далёком детстве приняли его двое юных самураев.
— Боги справедливы, маленький Кэн. Они всё видят. И всем воздают за содеянное!
— И что я сделал, раз они забрали у меня детей?! — не выдержал Кэн, пролив слёзы на искажённое ненавистью лицо.
Нет, он воевал и проливал кровь — делал это ради своего народа и этой земли. Это долг любого мужчины — защищать отчизну. И Кэн никогда не поверит, что за честь и доблесть боги награждают героев подобной карой! Тогда вообще всё не имеет смысла в этой проклятой жизни!
Костлявые руки старика потянулись к одеждам самурая и крепко вцепились в них. Повиснув на нём, Сэтору произнёс:
— Вы забыли и бросили меня, как бесполезную игрушку догу. А я считал вас друзьями... Теперь боги карают вас, неблагодарные, забирая всё то, чем вы дорожите! Теперь вы сполна хлебнёте из чаши страданий!
Старик повернулся к Кииоши:
— Теперь на очереди и твои
«Белая ворона» крепко выругался, ощутив на себе довольный взгляд сумасшедшего старика, который теперь пророчил ему ту же самую страшную участь.
— И это ещё не всё! Ваши дети тоже будут гореть в аду...
Хщщщщщ!
Бульк... бульк... бульк...
Шея Сэтору разделилась на две половины, увлекаемая назад весом головы. Багряная, почти чёрная кровь пульсирующими волнами извергалась из разрезанной артерии. Холодная сталь блеснула в свете очага — Кэн Ватабэ под ошеломлёнными взглядами самураев протёр оружие о прохудившуюся одежду старика. Сплюнув под ноги, он сказал напоследок:
— Ты жил, как зверь. И умер так же...
Глава 19. Меч против демонов
Нога сильно кровоточила, поэтому Кэну пришлось обратиться за перевязкой к воину из свиты Кииоши. Петля-ловушка сильно стянула рану, полученную от укуса собаки. А ведь она только только начала заживать.
— Не стоило этого делать, — осуждающе сказал Кииоши. — Убить хозяина дома, после того как он приютил тебя и накормил ужином... богов гневить!
— Убивать старых друзей тоже плохая примета, не находишь? — бросил он. — Я больше не боюсь гнева высших сил. Мне нечего терять.
Кииоши надулся, как помидор, буравя суровым взглядом Кэна, которому уже наложили новую повязку. Мужчина остался доволен проделанной работой, поэтому поднялся и принялся внимательно осматривать помещение.
— Сэтору заслужил это. Он предал своего господина и проклял наших детей, — сказал самурай.
— Он был выжившим из ума стариком! А ты просто выместил на нём свою злобу!
Но Кэн-сан его уже не слышал, передвигая сиротливую мебель из стороны в сторону, исследуя тёмные уголки дома. Самурай не стесняясь разбрасывал вещи старика, в поисках чего-то.
— Что ты ищешь?
— Меч.
— Но он же сказал...
Кэн отвлёкся от своего занятия и посмотрел на друга:
— Он солгал.
Самурай снова принялся активно расшвыривать вещи в стороны под непонимающим взглядом друга.
— Почему ты в этом так уверен?
— Всё просто. Он был его талисманом. Сэтору никогда не выходил на улицу без него. Я не поверю, что он избавился от столь дорогой ему вещи. Старик точно где-то спрятал меч, и не хотел его нам отдавать.
— Даже если так, может на то была причина?
— Ты всё слышал — он затаил на нас злобу. Вот и всё.
Был уже поздний вечер — Кииоши решил заночевать в этом доме. Его люди закопали тело несчастного старика, и как могли, отмыли кровь на полу. Никто не был воодушевлён нуждой оставаться в доме, осквернённом смертью, но господин повелел остаться, чтобы дать время Кэну найти то, что он искал. Или хотя бы использовать все возможности для этого.