Черный поток. Сборник
Шрифт:
Был ли он жив или мертв и медленно разлагался, кто мог сказать?
Из Веррино передали, что Шпиль еще не захвачен. Наблюдатели сигналили, что смогут продержаться восемь недель; если сократить рацион, то дольше.
На следующий день после нападения все сигнальные башни к северу и югу от Веррино были сожжены дотла; новость, которая потрясла всех нас. Зачем было сжигать то, что можно захватить и использовать? Если только сигнальщики не предпочли сгореть вместе со своими башнями…
И все же, несмотря на сумятицу первой страшной ночи, одному ялу удалось вырваться и отплыть. Он пошел вверх по реке. Поскольку все сигнальные башни пылали, этот ял начал передавать сигналы, поступающие
За эти три дня Наблюдатели сообщили, что плоты отправились на запад, после чего вернулись с новыми отрядами вооруженных людей. Если бы Сыновья могли, они задействовали бы все захваченные суда. Но у них ушло целых три дня, чтобы наспех собрать хотя бы одну команду для охоты за ялом. Видимо, большинство членов команд попрятались в городе. Для них было бы лучше уйти подальше в глубь страны — хотя не думаю, что сама поступила бы так, впрочем, как и любая женщина реки. А скоро и этот шанс был потерян.
Со Шпиля Наблюдатели сообщали об убийствах и насилиях, которые совершала оборванная солдатня.
Но потом с запада пришли мужчины в балахонах: коллеги Эдрика, а может, и он сам. Разбой сразу прекратился, по крайней мере открытый. Трупы свезли в одно место й сожгли. Грабежи были остановлены. На дорогах появились кордоны и посты. По улицам ходили патрули, следя за порядком. Возможно, западные военачальники нарочно позволили своим солдатам терроризировать население Веррино, чтобы сначала запугать его, а потом выступить в роли благодетелей, для контраста. Или они сами побоялись туда соваться, пока не схлынет волна насилия. Во всяком случае, к тому времени, когда мы потеряли связь с Веррино, там установилась странная тишина. Сыновья пока что не собирали хворост для своих костров…
Из Пекавара, родного Пекавара, сообщали, что у них пока все в порядке. В Гэнги и других городах тоже. Повсюду срочно создавали отряды милиции, хотя, насколько они были эффективными, можно было судить на примере Джангали. Он всегда хвастался своей гильдией сильных, энергичных и грубых лесных джеков. В скором времени их отряды маршировали по городским улицам, вооруженные мачете, топорами и резаками. Несомненно, это очень поднимало боевой дух — но какой от него был прок? Город окружали только дикие джунгли, которые тянулись далеко на север.
Тем временем главы гильдии джунглей и реки совещались целыми днями и решали, что делать. Поступали кодированные и простые сигналы, которые для сухопутных не отличались друг от друга, поскольку они не умели читать ни те, ни другие. Я начала бояться, что Марта была права, когда говорила об отсутствии у нас единой власти.
А потом, через десять дней после вторжения, молчаливая Тамат велела мне идти с ней на собрание в зале гильдии джунглей.
«Джей-Джей-Холл», как его называли местные жители, был массивным деревянным сооружением и располагался на окраине нового города; настоящий храм, крыша которого держалась на стволах деревьев с помощью огромных балок и стропил, а в верхней часта стены располагались окна, чтобы пропускать свет и воздух. Войти в «Джей-Джей-Холл» было все равно что ступить на огромный корабль, предназначенный для того, чтобы служить прибежищем. В главном зале совсем не было мебели, словно жители не
Я уселась, скрестив ноги, рядом с Тамат. Всего в зале присутствовали двадцать джеков и женщин реки. И очень скоро один из джеков, одетый в типичные для них старые штаны и алую куртку, хвастливо поглаживая свои черные усы, вопросил:
— А почему это на Джангали нападут так скоро? Скажите мне! Если бы я был западным, чтоб у них кишки вывернулись, я бы сначала обеспечил безопасность Веррино. Плотно его окружил. Установил бы там такую власть, чтобы никто и дернуться не мог. И через год-два я бы отрезал Сарджой, потом Аладалию, и все потихоньку. Сделал бы там то же самое. Куда торопиться? Это у нас начнутся проблемы, когда нам перережут торговые пути. Мы попусту теряем время, расхаживая по городу с топорами на плече, вместо того, чтобы валить деревья.
Одна из хозяек судов сказала:
— Ну, а я бы поторопилась. Потому что течение может вернуться назад!
— Вернуться назад? С какой стати вашему талисману возвращаться назад? А луну с неба вам не надо?
Я иногда думала, как выглядит луна? Кусок скалы, плавающий над облаками? Вид холодного солнца? Этот насмешливый вопрос был оскорбительным.
— Надеюсь, вы не считаете, что женщины внезапно превратились в детей. Чтобы заниматься нашей работой, нужно быть опытными…
— Людьми. Мужчинами или женщинами. А если эти Сыновья пошлют суда, чтобы захватить берег, как рассказывается в пиратских романах из Аджелобо, кто будет с ними воевать? Те, кто умеет обращаться только с парусами и иголками? Или те, у кого топоры?
— Мистер, учиться управлять канатами нужно долго.
— А может, у нас много времени. Лет пять-десять.
Тут заговорил другой лесной джек. Он был старше, с родимым пятном в виде расплющенной вишни на щеке.
— Вам, женщинам реки, действительно нужно пополнить свои судовые команды теми, кто умеет обращаться с топором, как сказал мой друг. Женщина — не противник для сильного мужчины почти в любом бою. Но есть опасность застрять в этой драке надолго. Мы можем увязнуть в боях и потерять время. Нельзя позволить Сыновьям переправить через реку тысячи солдат. И я скажу вам почему. Судя по тому, что рассказывала эта ваша девчонка-прохиндейка, западные намного беднее нас в материальном плане. А теперь у них будет богатая добыча, которую они используют против нас же. Не важно, насколько они разрушат захваченные города, они все равно будут становиться только Сильнее.
Значит, гильдия реки — или Тамат — уже рассказала гильдии джунглей о моих похождениях… Я пришла в ярость, я не смогла сдержаться.
— Эта прохиндейка сидит перед вами! — громко сказала я. И только после этого спохватилась, что, возможно, мое присутствие на собрании не было случайным: я была своего рода козырной картой в игре нашей гильдии. Но что я была за картой?
Люди затаили дыхание. Мужчины впились в меня глазами. Женщины были в замешательстве. Тамат процедила сквозь зубы: «Заткнись!»
— Ладно, ладно, — пробормотала я.
— Так, так! — провозгласил Усатый. — Полагаю, гильдии реки придется нам кое-что объяснить. Она-то здесь зачем? Чтобы мы послали ее на самое высокое дерево без страховки? Или накололи на дерево-шип? Или сожгли на костре? Чтобы потом обе гильдии пожали друг другу руки? — Его голос был более злым, чем ему самому хотелось, так я заставила себя подумать.
Но ведь не это было картой, которую хотела разыграть Тамат: заставить меня лезть на дерево, чтобы снова установить мир между гильдиями?