Черный прах
Шрифт:
Блэк почувствовал, как его сердце на мгновение ёкнуло...
Затем он нахмурился.
Определённо бл*дский вампир.
Ох, как разозлится Мири.
Однако теперь, когда Блэк встретился с ним лицом к лицу, его нежелание иметь с ним дело немного ослабло - может, отчасти потому, что оно уже в камере, может, отчасти потому, что он уже далеко не немного пьян.
В любом случае, как сказали Красный и Мэнни, он уже здесь.
Он мог попытаться помочь Мэнни и его семье по мере возможности - до того как уедет завтра
Нахмурившись и выдохнув, Блэк шагнул ближе к камере, держа руки на бёдрах.
Даже зная все по хрустальным и кроваво-красным радужкам, он все равно попытался прочесть существо.
Как он и ожидал, он ударился об огромную пустошь, заполненную ничем - пустое, бесконечное молчание там, где должен быть разум вампира. С точки зрения его света его там вообще не было. На месте живого существа находился пустой вакуум.
Молчание было настолько непроницаемым, что Блэк невольно вздрогнул, хоть и не раз сталкивался с этим прежде.
Что-то в вампирском разуме не только делало его слепым в плане света, что дезориентировало и раздражало (поскольку видящие понимали мир в основном посредством нефизического зрения), оно ещё заставляло чувствовать себя странно потерянным. Как будто вопреки отсутствию ощущений вампирский разум каким-то образом приобщал часть живого света Блэка к пустоте.
Когда он попытался вновь, его затопили эмоции - страх, злость, раздражение.
Это определённо были его эмоции, не вампира.
– Эй. Вампир, - голос Блэка утратил последнюю каплю юмора.
– Завязывай с этим дерьмом. Я знаю, что ты такое. Что ты и твои приятели здесь делаете? Забирать детей от местных людей - не самое неприметное поведение. Они склонны остро реагировать на такое.
Подождав немного, он хмуро продолжил, когда существо не ответило, а лишь дальше смотрело на него этими безжизненными, лишёнными света глазами.
– Ты один из ребят Брика?
– спросил Блэк.
– Ты здесь прячешься от федералов? Потому что если так, то у меня для тебя плохие новости.
Другой мужчина улыбнулся ему, так широко, что его губы сделались тонкими как проволока, обнажая чрезмерно длинные и чрезмерно острые зубы.
– Ага, миленькие вампирские зубки, - ответил Блэк, хмурясь ещё сильнее.
– Очень страшно. Мы можем прекратить игру в «напугай человека» и поговорить? Это дерьмо на мне не сработает. Поверь мне, я уже пережил изначальный приступ истерии по поводу вашего вида.
Он снял солнцезащитные очки, показывая золотые глаза и зная, что странный цвет радужек станет для засранца сигналом, кто он на самом деле - если только тот не пребывал в полном неведении.
– Я знаю, что ты такое, потому что я твой худший бл*дский кошмар, - сказал Блэк.
– Если не веришь мне, спроси у своих приятелей, кто такой Квентин
Он посмотрел на коридор, ведущий в другую часть здания.
– Слушай, друг. Эти люди куда более хорошие, чем я. Они не хотят тебя убивать. У них даже есть варианты, в которых ты можешь быть заинтересован - это при условии, что ты не предпочтёшь умереть к концу недели вместе со всей своей кровососущей семьёй.
Он помедлил, угрюмо поджав губы.
– Когда-нибудь видел, что напалм делает с одним из ваших?
– спросил он.
– Поверь мне, это не красиво. Ну, - поправился он.
– Для меня красиво, но я больной мудак.
Вампир не шевельнулся.
Он даже не моргнул.
По правде говоря, Блэк ещё не пробовал напалм на вампире.
Однако у него было чувство, что это будет весьма занимательно, черт подери.
Другой мужчина продолжал пристально смотреть на него, его радужки бегали туда-сюда, точно у рептилии, оценивающей свою жертву.
Наблюдая, как тот смотрит на него, Блэк нахмурился ещё сильнее.
Это существо действительно психически нездорово? Под кайфом или что?
Кажется, оно действительно не понимало английский, что казалось Блэку в высшей степени странным, учитывая то, какими старыми обычно бывали эти создания и как упорно они работали над тем, чтобы слиться с толпой. Данный конкретный вампир определённо не выглядел молодым или современным, и вряд ли его создали в последние восемьдесят лет. Все в нем, начиная от странной одежды и заканчивая причудливой манерой двигаться и вести себя, намекало Блэку, что он наверняка из старых, даже по меркам вампира.
Шагнув вперёд, он ударил ладонью по железным решёткам.
Поскольку стена из решёток слегка расшаталась на штырях, его удар заставил железо затрястись, издавая лязгающий звук, который вибрацией прошёлся по бетону и металлу.
– Они собираются вогнать тебе кол в сердце, - сказал Блэк, показывая за себя на дверь, ведущую в главное помещение полицейского участка.
– Этого ты хочешь? Умереть преждевременной смертью по одной-единственной причине - идиотское поведение?
Раздражённо выдохнув, когда широкая улыбка существа не дрогнула, он сделал ободряющий жест в манере видящих.
– Я - твоё последнее и единственное предупреждение, которое ты получишь...
Существо зашипело.
Затем оно разразилось потоком слов - на языке, который Блэк определённо никогда в жизни не слышал. Гортанные, низкие, нечеловечески звучащие слова вылетали из его рта и горла как религиозные напевы, незнакомые до такой степени, что сама их структура казалась неправильной.
Затем оно кинулось на него.
Не кинулось - оно полетело на него.