Черный принц
Шрифт:
– Заявила, что я не способен понять всей важности проекта. Она была весьма прямолинейна в речах. Признаюсь, давно со мной не разговаривали так… вызывающе.
Он снял корону, и маску отложил.
Золотое лицо на позолоченной ручке. Посмотрел, хмыкнул, точно сам удивляясь, что еще принимает участие в забавах подобного толка…
– И что вы сделали?
Вежливость.
И обязательства. Не стоит злить Короля, которому вдруг захотелось поделиться личным.
…просто душно.
…Кэри никогда не бывала во дворце…
…высший
…обморок и слабость пройдут. Надо лишь отдохнуть…
…с Кэри остался Виттар.
…и церемония не займет много времени. После церемонии можно уйти. Дома станет легче.
– Она не просила, она требовала это треклятое разрешение.
Королева-луна замерла у подножия трона. И Брокк мог бы поклясться, что смотрит она на ступени, укрытые белым ковром, с насмешкой.
– А я предложил ей сделку. Я разрешаю ей вскрыть могильники, она же становится моей любовницей…
Король не умел улыбаться.
– Я думал, она разозлится. Или оскорбится. К пощечине готовился… а она глянула так, оценивающе, и сказала, что согласна. Только у нее условие есть.
Золотая маска следила за Брокком внимательно.
– …она дает мне два месяца, но на эти два месяца я избавляюсь от прочих… дам сердца. Она так и выразилась, про сердце. Правда, уже через месяц заявила, что я – бессердечная сволочь, и в чем-то была права. Но разрешение пришлось дать, хотя мне и не нравится эта ее страсть к прошлому…
Король задумчиво гладил золотую поверхность маски.
– …и к смертельным болезням. Она выдвинула крайне любопытную гипотезу. Мы не чувствительны к чуме, поскольку слишком иные. Ее принесли из иного мира, где не осталось иных рас. Вы ведь знаете, что люди не болеют темной потницей? И черной горячкой? А нас не берет оспа, корь, дифтерия, краснуха… многое из того, что им отравляет жизнь.
Три ступени и трон. Мантия на плечах тяжела. Белые камни в короне луны. Лунные, естественно, какие еще…
…серебро и алмазы.
Остроклювая маска цапли. Улыбка и тень на губах.
Все будет хорошо. Ложь вежливых слов, и нельзя уйти, потому что вряд ли Король пригласил Брокка, исключительно ради беседы о личном. Это так, вступление, которого не избежать.
– С альвами то же самое. Нам чужды их болезни, как им чужды наши… и в то же время мы способны скрещиваться. Единство жизни, так она говорит… полукровкам чума не повредит.
– Радует.
– Язвить ты не умеешь. Не нравится?
– Разве может нравиться мысль о том, чтобы уничтожить несколько миллионов…
– Десятков миллионов, – поправил Король.
– Тем более.
– Тебе это кажется циничным?
– Да.
– Но есть и те, кто полагает, что превентивные меры не повредят. Мир не так и велик, и всем в нем места не хватит.
Король-солнце в короне из золотых клинков.
– Вам не хватает моего мнения?
– Твое мнение, Брокк, известно не только мне. – Королевские пальцы скользят по золотой кромке, приглушая чрезмерно яркое сияние алмазов. – Мне нужна твоя голова.
– Надеюсь, не отдельно от тела?
Стальной Король хмыкнул.
– У тебя чувство юмора прорезалось? Вижу, женитьба пошла тебе на пользу… к слову…
– Ей стало дурно.
Приподнятая бровь, и пальцы касаются края губ. Молчаливый вопрос, на который приходится отвечать.
– Обморок.
…от духоты, с непривычки. У него и самого, давно избегавшего посещать двор в дни празднеств, голова болит. А Кэри куда как слабее, и Брокк обещал не задерживаться.
Пусть она спит, но ведь он обещал не задерживаться.
И Король понял верно.
– Еще четверть часа, и на церемонию можешь не оставаться.
– Даже так?
– Чего ты там не видел? А присяга… принесешь ее в частном порядке.
Вокруг королевы-луны собирались черные облака. Сверху толпа гляделась на редкость пестрой, разнородной. Алый. И синий. Зеленый… а желтого почти нет. Кто дерзнет соревноваться с Королем?
Или королевой?
Она сидит прямо, глядя перед собой, и серебряная маска заслоняет лицо от чрезмерно любопытных взглядов. Многим она не по нраву, королева из ниоткуда, нежданная фаворитка, шагнувшая из постели на трон. Но Король в своем праве, а права уступать он не привык.
– Оружие будет создано, Брокк. С твоей помощью или без оной.
– Будет?
– Уже, – признался Король, неотрывно глядя на жену. Рядом с нею вдовствующая королева, до того дня сторонившаяся балов, гляделась черным неряшливым пятном.
…черного много. От черноты в висках ломит, но эта боль не столь сильна, чтобы отвлечь.
– Однако я не желаю применять его. – Король поднялся, оставив трость. Он двинулся по узкой галерее, и обнаженные мраморные нимфы напрасно дразнили его величество. Каменные прелести не были удостоены и взгляда. – К слову, саму идею я почерпнул у альвов. Они немного не успели. Месяц. Или два… может, и того меньше, но в подвалах их храма нашлось немало презабавных вещей… да и не все лагеря были просто для содержания.
Бархатные портьеры отделяют короля-солнце от подданных, но вряд ли им становится темней.
– Если это успокоит твою совесть, то мы просто успели ударить первыми.
– И теперь вы желаете повторить?
– Не желаю. Но повторю, если мне не оставят выбора.
Неприметная дверь и пара алебард на стене, не то охрана, не то предупреждение. Дверь распахивается от прикосновения, и сквозняк шевелит тяжелые гардины. Король хмурится.
– Маску забыл… ладно, возвращаться – плохая примета.