Черный рассвет
Шрифт:
– Впереди пороги, – объявил он и протянул Тимофею свой бинокль.
Примерно в двухстах метрах выше по течению поперек реки тянулась полоса брызг, хорошо различимая в бинокль, и даже на расстоянии слышался шум воды, разбивающейся о камни.
– На моторке их не пройти, – продолжал Хитер. – Поэтому лодку Федора и часть снаряжения придется оставить здесь. С собой возьмем только самое необходимое, погрузим на «Фрегат» и отбуксируем через порог до спокойной воды.
Вот уж действительно, упрямство Хитера не знает границ. Предложенный им план был чистой воды авантюрой, но он этого упорно не замечал.
– Ну, а дальше? Как мы поплывем вчетвером в одной лодке?
В
– Спокойно, Тимми. Может, и плыть никуда не придется. Представляешь, если метеорит лежит на берегу реки сразу за порогом, дожидаясь нас?
Ага, жди!
– В крайнем случае, мы можем разделиться: двое пойдут по берегу, двое поплывут в лодке. В общем, за порогом будет видно.
Неизвестно, что их ждет за порогом! Неизвестно, где искать упавший метеорит и сколько до него добираться! Тимофей многое мог бы сказать о плане брата, но не успел – Хитера окликнул Стрельцов:
– Так чего берете, чего оставляете? – Он стоял возле своей лодки, разглядывая уложенные на дно вещи.
– Иду! – отозвался Хитер, разом забыв о Тимофее, и поспешил к Федору.
Тимофей с досадой плюнул в траву. Спор с братом все равно ничего бы не изменил – Хитер уже принял решение. Но он должен был хотя бы попытаться.
Подошла Наташа.
– Что случилось? Ты чем-то расстроен?
– Всем! – сердито буркнул Тимофей. «Особенно вашим упрямством!»
Неизвестно, почему он не произнес последнюю фразу вслух. Хотя следовало бы!
Разгруженную моторку Стрельцова вытащили на берег и оттащили от воды на несколько метров. Вряд ли такая предосторожность имела какой-то смысл – разлива реки следовало ждать не раньше следующей весны, так что можно было не опасаться, что лодку унесет течением. Самого Стрельцова куда больше беспокоило, как бы кто-нибудь не украл его лодку. Кто это мог сделать, было совершенно непонятно, так как, по прикидкам Тимофея, они отдалились от обжитых мест минимум на полсотни километров, и других людей поблизости просто не могло быть. Тем не менее Стрельцов вывернул из мотора пусковую свечу и спрятал ее в карман. Но даже этого ему показалось мало, и он нарубил на опушке целый ворох разлапистых еловых лап и очень старательно прикрыл ими лодку. Удивительно, что, пока он возился с ней, Хитер ни разу не поторопил его.
Вместе с лодкой оставили все горючее, кроме того, что вошло в бак лодочного мотора «Фрегата», одну палатку, часть продуктов, а именно – консервы в алюминиевых банках и пять последних бутылок водки, из-за чего Стрельцов переживал больше всего. Он даже вызвался нести бутылки в своем рюкзаке, но Хитер остался непреклонен. Сам Хитер решился расстаться со своим микроскопом, оставив для исследований только набор реактивов, – освобождал место для обломков метеорита.
Остальное снаряжение распределили по рюкзакам и сложили на дно «Фрегата», для надежности привязав веревками к лодочным сиденьям. Только свой карабин Стрельцов не решился оставить в лодке и повесил себе на плечо. По его примеру Тимофей поступил точно так же с охотничьим ружьем.
– Ну что, бурлаки, готовы? – весело спросил Хитер.
Тимофей тоже усмехнулся, хотя не видел в их приготовлениях ничего веселого. Просто Хитер менее всего походил на бурлака с картины Репина. Они вдвоем взялись за привязанные к носу «Фрегата» буксировочные тросы (Наташу решили не нагружать, а Стрельцова пустить вперед на поиски проходимого пути) и зашагали вдоль берега.
Буксировать надувную лодку оказалось проще, чем можно
Из-за этой мнимой легкости все и произошло. Они с Хитером пробирались по каменной осыпи из круглых и гладких валунов, продолжение которой и стало причиной образования речного порога, когда Тимофей почувствовал, что буксировочный трос за его спиной слегка натянулся. Он потянул сильнее и оглянулся, а надо было сделать наоборот. «Фрегат» застрял правым бортом между двумя валунами и угрожающе накренился. Все еще можно было исправить. Стоило лишь отпустить буксир, и лодка непременно выровнялась бы. Но в этот момент Хитер, даже не потрудившись взглянуть на буксируемую лодку, дернул за свой конец что было сил.
– Стой! – предостерегающе крикнул Тимофей.
Но было уже поздно. «Фрегат» лег или, вернее, встал набок и перевернулся, накрыв собой уложенные на дно рюкзаки. Хитер, надо отдать должное его реакции, первым бросился спасать снаряжение и, не раздумывая, прыгнул в воду. Спотыкаясь на камнях и борясь с течением, он добрался до перевернувшейся лодки и вцепился в пущенные вдоль борта леера.
– Тимми!!!
Мог и не орать. Тимофей уже был рядом, отстав от брата всего на несколько секунд. Вдвоем они попытались перевернуть лодку, но, то ли оттого, что рюкзаки успели намокнуть и стали неподъемными, то ли оттого, что течение буквально валило с ног, из этой затеи ничего не вышло. Пришлось по камням тащить перевернувшийся «Фрегат» к берегу. Стрельцов и даже Наташа, как могли, пытались помочь, выбирая брошенные буксировочные концы. Но толку от этого было немного. Оказавшийся под водой лодочный мотор то и дело цеплялся за камни, и Тимофею с Хитером приходилось на руках вытаскивать застрявшую лодку. Наконец они добрались до берега и вытолкнули на камни многострадальный «Фрегат». Хитер сопел, как паровоз, а Тимофей весь дрожал от холода – вода в реке была почти ледяной.
– Надо скорее развести костер, – засуетилась Наташа, порываясь отправиться на поиски хвороста.
Но Хитер властно остановил ее:
– Потом!
Немного отдышавшись, он снова взялся за леер. Тимофей со Стрельцовым пришли ему на помощь. Благо леер тянулся вдоль всего надувного баллона – было где ухватиться всем вместе.
– На счет «три», – скомандовал Хитер.
Они поднатужились и общими усилиями наконец перевернули лодку. Тимофей первым делом бросился осматривать мотор. Как он и опасался, перо руля от многочисленных ударов о камни изогнулось. Хорошо хоть лопасти гребного винта оказались целы. Хитер тем временем ожесточенно потрошил рюкзаки со снаряжением. На камнях уже лежали палатка и мокрые спальники. Неожиданно его глаза округлились. Он вынул из рюкзака футляр со спутниковым телефоном, перевернул его, и оттуда потоком хлынула вода.
– Тимми! Ты убирал телефон?! – рявкнул Хитер. В его глазах было столько злости, что Тимофею стало не по себе.
Но самое ужасное, что Хитер был прав. Тимофей хорошо помнил, как положил телефон в рюкзак, как и то, что не проверил, плотно ли закрыта крышка водонепроницаемого футляра. После перепалки с братом у родника он был в таком состоянии, что просто не обратил на это внимания.
– Может, еще работает? – с надеждой спросил он.
Надежда растаяла, как дым, когда Хитер попытался включить телефон. Несмотря на все его манипуляции, на панели не зажглась ни одна индикаторная лампочка, и жидкокристаллический экран так и остался темным.