Черный риелтор, или Квадратные метры жулья

Болле Михаил

Вдохнувший кислорода Митя коленом приложил Коляна между ног, отчего тот согнулся и закряхтел, разом напомнив старуху мать. Однако справиться с Фиксой наш герой явно не мог. Тем временем два основных бойца — Аркадий и Брила — вновь поднялись с земли, причем один из них, как тут же выяснилось, ненадолго. Получив от Аркадия жестокий удар по сломанному носу, Брила взревел на весь лес и упал на колени, закрывая лицо окровавленными ладонями. Чтобы заткнуть ему глотку, Аркадий ногой ударил его в горло. Брила захрипел, закатил глаза и упал грудью в сугроб, надолго выбыв из игры.

Увидев, что Фикса жестоко избивает Митю, Аркадий подскочил сбоку и ребром правой руки ударил бандита по

шее. Но и сам, в свою очередь, пропустил от Коляна болезненный удар ногой по забинтованной руке. Согнувшись от жуткой боли, он отступил на два шага назад, но Колян был тут как тут и еще раз саданул его ногой, теперь по лицу. Аркадий в очередной раз упал, и бандит уже приготовился добить противника, как вдруг сзади на него с диким криком обрушился Митя. Ему удалось свалить Коляна с ног и усесться на него верхом, после чего он начал неистово молотить его кулаками по голове.

Фикса, качавшийся от острой боли в шее, достал из-под мышки пистолет, оттянул ствол и выстрелил Мите в спину. Тот замер, покачнулся и упал на Коляна. Увидев это, Аркадий мгновенно вскочил и кинулся на Фиксу. Тот успел выстрелить еще раз, но промахнулся. Правой рукой Аркадий ударил Фиксу в кадык, вырвал у него оружие и, стремительно приставив дуло к животу противника, выстрелил в упор. Тот рухнул на снег, но тут же попытался подняться.

Окончательно осатаневший Аркадий бросился к стоявшему на четвереньках Фиксе и с ходу выстрелил ему в голову. Услышав выстрелы, Колян поспешно выбрался из-под навалившегося на него Мити, увидел нацеленный на него ствол и еще успел прохрипеть:

— Ты покойник! Тебя по-любому найдут и грохнут…

Аркадий молча, дважды, выстрелил ему в грудь. И только после этого наступила тишина, которую нарушали крики испуганных ворон да галок. Мельком оглядев три неподвижных тела, Аркадий нагнулся к Мите и осторожно перевернул его на спину. Друг застонал, и в душе Аркадия затеплилась надежда.

— Митечка, родной мой, друг ты мой единственный, потерпи. Я мигом тебя до больницы доставлю. Потерпи, родной.

Он машинально положил пистолет в карман и подтащил Митю к «шкоде». Затем с большим трудом — мешала больная рука — установил пассажирское сиденье в положении лежа и кое-как разместил на нем друга. Но стоило ему сесть за руль и завести мотор, как он понял, что «шкода» безнадежно буксует. Аркадий яростно чертыхнулся и выскочил из машины. Дальнейшие его действия отличались предельной сосредоточенностью и какой-то ожесточенной поспешностью. Первым делом он достал из багажника трос и соединил им обе машины, для чего ему пришлось подогнать джип поближе. Затем он снова сел за руль бандитской машины и вытащил из кювета «шкоду», в которой слабо стонал Митя. После этого Аркадий старательно протер носовым платком все, чего касался, — руль, ручку передач и дверь. Оглядывая салон, он увидел на заднем сиденье битком набитую сумку. Это его так заинтересовало, что он вытащил ее из салона, приоткрыл и, увидев плотные пачки валюты, изумленно присвистнул.

Вернувшись к Митиной «шкоде», он поспешно отвязал трос и, чтобы не тратить времени, вместе с сумкой закинул его в салон. Перед тем как сесть за руль, Аркадий еще раз оглядел «поле битвы», чтобы убедиться в том, что ничего не забыл. Ему удалось с ходу завести двигатель и тронуться с места, но, не проехав и десяти метров, «шкода» резко затормозила. Ругая себя последними словами, Аркадий выскочил наружу, подбежал к телу Брилы и, поспешно протерев пистолет платком, вложил его в быстро остывающую руку бандита.

Когда Аркадий наконец-то выехал на Ленинградское шоссе, стало стремительно темнеть. Он управлял машиной с большим трудом, поскольку старался использовать

для этого только правую руку. Митя продолжал слабо стонать, а на губах его выступила розовая пена.

— Сейчас, Митя. Скоро уже приедем! — вытирая свое окровавленное лицо, успокаивал себя и друга Аркадий. — Терпи, морячок! Терпи! В Солнечногорске есть госпиталь, и нам уже не долго осталось.

Машина виляла по дороге, но Аркадий упорно продолжал движение в крайнем правом ряду. Некоторые автомобилисты предупредительно сигналили Аркадию, подозревая что-то неладное. Аркадий немного сбавил скорость и сказал:

— Я не буду гнать. Еще не хватало в аварию попасть.

— Аркаша… — прохрипел Митя.

— Что, родной? Говори, что?

— Я… кажется, умираю…

— Ты дурачок! Ни черта ты не умираешь! Сейчас уже приедем в больницу, и они все сделают. Они сейчас все сделают, — наигранно весело говорил Аркадий.

— Аркаш… если у меня сын родится… скажи Аленке, чтоб Аркадием назвала…

— Ты почему меня не слушаешь? Лежи молча! Не трать силы! Сейчас уже доедем. Разболтался здесь о всякой ерунде! — дрогнувшим голосом увещевал Аркадий.

— Обещай, что скажешь… — умолял Митя.

— Слышь, да перестанешь ты, наконец, или нет? Давай я тебе лучше песню спою, которую мы еще в детском садике пели! — изображал строгого старшего брата Аркадий.

Не дождавшись ответа, он оглянулся на друга и похолодел от ужаса — изо рта у Мити побежала струйка крови. Вдруг он издал последний хрипящий вздох, и его голова упала набок. Митя умер. Мити не стало. Он ушел навсегда…

Глава 12

«Прощай, Митя. Прощай, морячок!»

Когда Аркадий немного пришел в себя, то увидел, что остановился рядом с деревней Мошницы. Изучив карту местности, он принял решение и поехал к озеру Сенеж, до которого было не так далеко. Добравшись до начала дамбы, Аркадий остановил машину, а затем по насту съехал с дороги к берегу замерзшего озера. Выйдя из машины, он огляделся. Вокруг не было ни души, если не считать машин, изредка проезжавших в сторону военного городка Тимоново и обратно.

Достав монтировку, Аркадий пошел искать прорубь или хотя бы лунку. Ему хотелось похоронить Митю как настоящего моряка, а не бросать тело друга в какой-нибудь лесной сугроб, где после первого потепления его косточки обглодают дикие звери и птицы. Лунку Аркадий нашел быстро, но, немного постояв около нее, он принял новое решение и вернулся к машине. Пристегнув Митю ремнем безопасности, он завел двигатель, с разгона заехал на лед и двинулся к середине озера с предусмотрительно выключенными фарами. Достаточно удалившись от берега, Аркадий остановился, достал из багажника добытую в бою сумку с деньгами, оттащил ее подальше и бросил прямо на лед. Затем сложил в пакет все Митины документы и его сотовый телефон. Вслед за тем Аркадий еще раз внимательно огляделся. Вроде никого.

Вернувшись к «шкоде», он встал на колени и начал рубить лед монтировкой, но тут же вспомнил, что видел в багажнике саперную лопатку. Однако даже с помощью лопатки ему потребовалось почти четыре часа, прежде чем удалось сделать прорубь необходимой величины. Когда лед наконец поддался и затрещал, измученный Аркадий едва успел отпрянуть в сторону. Глубоко и часто дыша, он долго смотрел на медленное погружение Митиного «саркофага» под воду.

— Вот и все. Прощай, Митя. Прощай, морячок! — прерывисто сказал Аркадий и полез за сигаретами. Какое-то время он нервно курил, глядя на огромную черную полынью. Его лицо не выражало никаких эмоций. Докурив сигарету до самого фильтра, Аркадий поспешно направился к берегу, по пути прихватив заветную сумку.