Черный рыцарь
Шрифт:
Глава 8 "Заросли"
– Ну, вот и очнулся наш герой!
Я открыл глаза, болело тело и голова. Постепенно глаза начали различать очертания предметов. Я видел перед собой лицо волшебника Тигона.
– Тигон, это ты? Где я?
– Да все там же где и был.
– Тигон улыбался глазами и говорил сквозь густую бороду.
– Я победил короля, теперь у вас мир, а я могу вернуться домой!
– Ну, погоди, Тимофей, вернуться успеешь, а до смерти короля и мира в Аледонии ещё долго.
– Но я же…
– Я знаю сынок, все было таким реальным, так действует
– Мне это приснилось?
– туман в голове начал рассеиваться, но тело болело очень сильно.
– Не совсем так. Ты пережил приключения, которые помогли тебе стать воином во всех смыслах. Ты больше не мальчик Тима, ты - настоящий рыцарь.
Я попытался встать и мне это далось не сразу. Руки мои слишком большие, ноги сильные и волосатые. Что со мной? Да, там во сне я был взрослее и сильнее десятилетнего мальчика, но не осознавал всех физических подробностей.
Я сел на низкой кровати и стал изучать мое новое взрослое тело. Да, мне нравились широкие плечи и крепкие бицепсы, мощная грудь и даже глубокий низкий голос, но зачем столько волос везде? На руках, на ногах, на груди и даже там. «Ого! Это тоже мое? Как я этим писать буду?»
– Когда изучишь себя, одевайся и выходи на кухню, тебе надо поесть и рассказать мне свои ощущения.
Мне пришлось учиться пользоваться телом. Подвижность возвращалась нехотя по капельке. Я натянул на себя какие-то штаны, рубаху, которые лежали рядом. Вставил две огромные волосатые ступни в невысокие сапоги и попробовал встать. Первая попытка закончилась падением с двухметровой высоты. Голова снова кружилась. Я поднялся и, держась за низкие перекрытия потолка, вышел в знакомое помещение кухни Нахмурки. За столом сидел Тигон. Больше никого не было.
– Ну, присаживайся, Тимофей, рассказывай.
Я присел на какой-то пуфик, набитый соломой, отхлебнул чаю из предложенной кружки. Потом, я начал жадно есть. Новое тело требовало тонны еды. Тигон терпеливо ждал.
Когда я почувствовал сытость, спросил:
– Долго ли я спал тут за дверью?
– Ну, где-то около года, даже волшебству нужно время, чтобы свершиться.
– Года? Я проспал год? Во сне играл в игру? Но, мои родители уже и искать меня перестали.
– За родителей не скажу, но в остальном ты прав.
– Значит мне уже одиннадцать.
– Фактически, да, а физически около тридцати.
Я обхватил голову руками. Значит все это был только сон и надежд на возвращение домой нет. Как я вернусь таким волосатым верзилой?
– Где принцы, принцессы? Они же шли со мной несколько дней?
– Они ушли к себе на следующий день, им нельзя так долго отсутствовать, а то их лишат работы. Хватит вопросов, Тима, давай уже рассказывай. Мне важна каждая мелочь.
– Погоди, Тигон, а какого черта вы меня торопили, говорили, что король идет и все такое? – я немного ошарашил волшебника своим резким тоном.
– Прости, сынок, но нам нельзя было ждать. Власть Семерада доводит страну до полного упадка. Ты поймешь нас, позже. Обещаю. Этот вопрос закрыт! Начинай свой рассказ.
Я рассказал все, что помнил из моего приключения. К концу моего рассказа, открылась дверь и маленькая фигурка проникала в дом.
– Нахмурка?
–
– Нахмурка сказал только эти три буквы и замер, глядя на меня. Видимо, этот год он меня не видел.
Нахмурка подошёл ко мне. Каким же крошечным он теперь казался.
– Он оберегал твой покой этот год, но сейчас застеснялся. Всё-таки, сумрачные хранители очень застенчивые.
– сказал Тигон.
Маленький хранитель что-то быстро сказал.
– Он удивлен твоему новому облику и рад, что ты жив и здоров.
– Я тоже ему рад, он напоминает мне о доме.
Тигон перевел Нахмурке и тот незаметно улыбнулся. А мне приспичило в туалет. Вот и появилась возможность воспользоваться этим новым прибором. Я вышел на улицу и пока справлялся, думал, а как я это делал весь год, пока спал? Стало как-то неприятно, и спрашивать Тигона я не решился.
– Теперь ты сильный воин, умелый и умный. Пора выдвигаться в сторону столицы.
– через три дня после моего пробуждения, Тигон стал собирать меня в дорогу.
– Я с тобой не поеду. Но Нахмурка будет твоим верным спутником. Твоя задача не показывать его королевским солдатам. Они обязаны убивать каждого хранителя. Я немного обучил его твоему языку, так что уверен, вам будет, о чем поговорить. Когда придет время, мы снова встретимся.
Я обнял волшебника и вновь отправился в путь. Только сейчас ехал не на телеге и в гриме карлика, а на белой лошади. Тигон дал мне в дорогу кинжал, кожаную куртку, длинный черный плащ и широкополую шляпу, а Нахмурка собрал все продукты, которые нашел в своих кладовых. Дорога нам предстояла долгая. Нахмурка сидел передо мной на седле и вполне комфортно там помешался. Пока мы ехали до дороги, он не прятался, а когда стали появляться встречные путники, мой маленький спутник скрывался в складках моего плаща. Так мы поехали семь дней. Останавливались только на ночлег в лесу и иногда, чтобы дать отдохнуть лошади.
Под вечер восьмого дня мы оказались у стен столицы. Стены поднимались высоко и растворялись в сумеречном тумане осеннего вечера. Мелкий дождь промочил плащ насквозь, с полей шляпы капала вода. Мне было холодно, Нахмурка тоже мелко дрожал, сидя за мной под плащом.
– Фей, не говорить, молчать, бумага!
– тихо сказал хранитель.
Перед выездом, Тигон дал мне свиток, исписанный замысловатыми буквами. Он назвал его «важным документом». До сих пор, этот свиток легко решал вопрос с патрулями в красных плащах.
Я медленно подъезжал к городским воротам. Там стояло несколько повозок, укрытых грубой тканью. Рядом сидели торговцы и жадно смотрели на меня снизу вверх, предлагая купить что-то. Я не понимал, что именно, да и не важно.
Стражник, взмахом руки остановил меня, сказал хриплым голосом пару слов, которых я конечно, не понял. Я жестом показал, что не могу говорить и протянул свиток. Стражник посмотрел на меня с пониманием, потом изучил свиток. Тигон рассказал мне, что при нынешнем короле, стало очень популярным наказание детей за мелкие провинности. За украденную картофелину могли отрубить кисть руки, за мясо отрубали руку. А язык ребенку могли отрезать просто за то, что он смеялся, когда король ехал по городским улицам. Взрослых ждало ещё более серьезное наказание, чаще всего заканчивающееся смертью несчастного.