Черный саквояж
Шрифт:
– Что происходит?
Я сразу ответил:
– У него пистолет, – и показал на шофера.
Милиционер не то чтобы вздрогнул, но насторожился, подобрался как перед прыжком. Все его внимание переключилось на шофера.
А тот спокойно открыл дверь машины с правой стороны – он сидел у самой двери, как бы скользнул в нашу сторону от руля, – и, вылезая, протянул милиционеру пистолет рукояткой вперед. А другой рукой полез к себе во внутренний карман.
Милиционер сразу успокоился. Ясно было, что это не преступники. Зачем преступникам так быстро и спокойно отдавать пистолет?
Сорокалет смотрел
Милиционер взял пистолет и протянул другую руку вперед. Шофер вложил в нее удостоверение. И вся эта сцена была такой спокойной, даже солидной, что меня вдруг посетила странная мысль: а вдруг мне только показалось, что у меня украли изобретение? И в самом деле всю эту дикую историю придумал Сорокалет? Вдруг он не очень нормальный?
Пока милиционер читал удостоверение, кося глазом на машину, второй человек, тот самый, с саквояжем, тоже достал удостоверение и тянул его, не вылезая из машины.
Милиционер заметил его движение и взял удостоверение той рукой, в которой был пистолет. Я понял, что в удостоверении написано что-то такое, что успокоило милиционера.
И эту тайну разрешил похититель, который неожиданно тонким и даже дрожащим, как от обиды, голосом сказал:
– Работать не дают. Инкассаторы мы, выручку принимаем. А тут хулиганы. Может, грабители. Вот, посмотрите.
Похититель щелкнул замками саквояжа, и тот приоткрылся. И я увидел, что в нем аккуратными пачками лежат деньги. Похититель тут же захлопнул саквояж. Милиционер кивнул, возвратил ему удостоверение, отдал честь, потом вернул второму удостоверение и пистолет.
– Ясно, – сказал. – Продолжайте работать. А этими товарищами мы займемся.
Эти товарищи – это мы с Сорокалетом, понял я. И наше дело плохо. Мы не только родных мыслей лишились, но сейчас нас арестуют за нападение на инкассаторов.
Надо было взять себя в руки и быстро думать. И при этом держать как следует Руслана, который просто с ума сходил от негодования – так ему не нравился похититель мыслей.
Только бы мне все не испортил Сорокалет, который не умеет решать житейские проблемы.
Милиционер смотрел уже на меня. В глазах у него отражалась моя печальная судьба.
Я кинул взгляд по сторонам. Сорокалета нигде не было.
Вы не представляете, какое счастье охватило меня. Сорокалет висел на мне мертвым грузом. А если он догадался в суматохе скрыться, считайте, я спасен, уж с милиционером я справлюсь.
– Этот где? – спросил милиционер. – Сообщник где?
– Ну мы поехали, – сказал весело шофер. – Вы уж разбирайтесь, сержант.
– Поезжайте, – сказал милиционер. Сейчас его интересовали только преступники. – Куда второй делся?
К счастью, дело клонилось к вечеру, улица эта не самая людная, да и борьба с похитителями мыслей заняла слишком мало времени, чтобы успела собраться толпа. Так что немногочисленные прохожие, задержавшиеся неподалеку, ничем помочь милиционеру не смогли – и понятно, – они все смотрели на машину, а не на Сорокалета.
– Дяденька! – завопил я жалобно. – Я-то при чем?
– Это мы не здесь будем разбирать. – Милиционер оглядывал улицу, соображая, куда мог деться Сорокалет.
– Дяденька! – Это слово «дяденька» употребляют беспризорники в кинофильмах, и я полагал, что оно – самое жалкое из
Ныл я так жалобно и вид у меня был такой инфантильный, что в сердце милиционера начали зарождаться сомнения. Но все же он должен был принимать меры, а я был единственным возможным объектом этих мер.
И тут мне сказочно повезло. Неподалеку возникла Анна Дмитриевна, наша соседка по этажу. Она меня не очень любила, потому что боялась, что в своей изобретательской деятельности я обязательно спалю весь дом и ее драгоценную рухлядь в первую очередь.
– Коля! – воскликнула она трагическим голосом. – Что ты еще наделал? Вы с Русланом кого-то искусали?
Руслан даже ахнул от негодования.
Появление Анны Дмитриевны было счастливым выходом и для милиционера.
– Вы знаете этого мальчика? – спросил он.
– Этот мальчик сведет меня с ума, – заявила Анна Дмитриевна. – Сплошные опыты. Сплошные взрывы. Я совершенно не представляю, чему их учат в школе! Хорошая семья, все работают, учатся, но никакой организованности. А что случилось?
Милиционер не стал рассказывать ей, что случилось. Я думаю, к этому времени он и сам уже не очень представлял, что случилось. Но в присутствии Анны Дмитриевны он записал мои данные, адрес и телефон. А затем отпустил, сказав строго, что за собакой надо следить и вообще для прогулок с собаками есть специально отведенные постановлением Мосгорисполкома места.
Я был со всем согласен и даже согласился пойти домой вместе с Анной Дмитриевной, чтобы милиционер видел, какой послушный и тихий мальчик ему попался.
Так что домой мы возвратились без приключений.
4
Дома мной овладели тревожные мысли. Если тот человек был в самом деле инкассатором, то что он делал в нашем Доме пионеров? Это не банк. К тому же разве инкассаторы выходят через окно? Нет, наша версия остается верной. Инкассатору ни к чему жить в гостинице под фамилией Григорянц. И уж если я мог ошибиться, то Руслан никогда бы не ошибся.
– Русланчик, – спросил я, – тот человек с саквояжем, он обыкновенный инкассатор?
Руслан ответил таким рыком, что любой лев бы ему позавидовал.
Нет, он тоже не верил.
И запах у него был неземной. Я уж отлично знаю, как Руслан идет по следу. Бывает, ему след нравится, бывает – неприятен. Но чтобы след вызвал у него такое отвращение, этого еще никогда не было.
Размышляя так, я прошел на кухню, накормил Руслана, сам поел.
Я был в полном тупике. Сорокалет пропал, похититель пропал. К тому же он оказался не один. А сколько их всего? Может, Земле угрожает страшная опасность? Может быть, скоро у всех нас украдут мысли и будем мы ходить как идиоты? Может, пойти в Академию наук? И искать там человека, который согласится меня выслушать? Какой бы дикой ни казалась моя версия, возможно, мой случай не первый? Не исключено, что по Москве ходят и другие ограбленные люди.