Черный Шаман
Шрифт:
Оценив ситуацию, Люсьен принял решение залатать пробоину. Для заплат он воспользовался кожей с ягодиц. Чтобы разогреть края заплат до пластичного состояния, пришлось развести огонь и дождаться появления углей. На это LSn-01.2 потратил около часа. Приладить заплату на спину без посторонней помощи оказалось очень трудно, но он справился. Насколько хорошо, покажет время. Зато входное отверстие Люсьен заклеил чрезвычайно надежно. Покончив с ремонтом, он ощутил что-то вроде гордости. Конструкторы предусмотрели в его программе эмуляцию зачатков чувств – это должно было
Затем он долго и неутомимо шел по следу Косинцева и Хэмпстеда. Когда Люсьен преодолевал крошечный ручеек, возле которого люди делали привал, на него набросилась водяная змея. Он позволил пресмыкающемуся вонзить зубы в свою икру, затем поймал его за голову и поднес к уцелевшему органу зрения. С изогнутых зубов змеи стекали капли желтоватой вязкой жидкости. Люсьен поймал каплю на язык. Анализатор выдал состав. Сильный нервнопаралитический токсин. Андроид сжал пальцы, растирая голову опасной твари в пюре, затем отшвырнул свивающееся кольцами тело в ручей. Нужно было спешить. Джунгли представляли опасность для его напарников. Конечно, LSn-01.2 мог выполнить задание и в одиночку, однако такой ход вещей был нерационален, поскольку грозил дополнительными трудностями. К тому же он нуждался в оружии, чтобы уничтожить Шамана. В таком состоянии Люсьену вряд ли удастся подойти к врагу на расстояние вытянутой руки.
Когда он приблизился к деревне аборигенов и понял, что напарники находятся там, форсированный режим передвижения включился сам собой. Перегрев отрубил блок координации через пять целых сорок восемь сотых секунды. LSn-01.2 завертелся юлой, ломая тоненькие стволики молодых пальм, споткнулся о пенек и рухнул ничком.
Даже на земле он продолжал дергаться и судорожно скрести конечностями, будто зарывающийся в землю жук. Вскоре рыхлая почва, листья и мелкие ветки засыпали андроида подобием могильного холмика.
ГЛАВА 6
Время для последней, решающей проверки Ирвина пришло через два часа после трапезы. А до этого перед глазами разморенных жарой и обильной пищей диверсантов под звуки тамтамов, тамбуринов и бубнов плясали самые обворожительные девушки племени. Их набедренные повязки летали, словно пачки у балерин, так что видеть перед носом курчавые треугольники волос и не ухватиться за пышную ляжку было довольно проблематично.
Как выяснилось, все это представление было затеяно неспроста.
– Что же, – философски заметил Мвере-Бижи, когда Ирвин уже был готов наплевать на приличия и завалить первую же попавшуюся девицу прямо тут, в хижине вождя. Потрясающий Пальмы проявил себя отменным сексологом. – Сейчас черный брат Ирвин должен пройти в отдельное жилище, где его уже поджидают три достойных женщины.
Негр вскочил и ринулся к выходу, на ходу расстегивая ремень штанов.
– Все три должны остаться довольны! – бросил ему вдогонку вождь, но Ирвина это напутствие нисколько не обескуражило. Он был готов к любым подвигам и вскоре с топотом скрылся в сопровождении охраны на другом конце деревни.
Девушки, кружившиеся в центре дома,
– Скажи мне, великий вождь, – обратился сержант к гостеприимному хозяину. – А я разве не могу стать таха?
– Ты? – удивился Мвере-Бижи. Растянувшись на подстилке, он уже почти заснул, убаюканный прохладным ветерком – за ним стояла дочь и порой взмахивала пальмовым листом, чтобы отогнать мух. – Ты же геодезист. Какой из тебя таха? Любой сразу скажет, что ты даже киафу стать не сможешь, не то что таха. Нет, белая обезьяна Вадим... – И он окончательно свесил голову на жирную грудь, чтобы мгновенно захрапеть.
В хижине, кроме вождя и его супруги, которая сопела в дальнем углу, остались лишь Косинцев и девушка с опахалом – вся охрана рассредоточилась вокруг дома. Большая часть расселась у выхода, Вадиму видны были их короткие тени. Жара давала себя знать. Судя по всему, это время суток все проводили лежа в тени, и необходимость бодрствовать вряд ли вызывала у охраны восторг.
Если сейчас обезвредить девчонку, взломать сундук и завладеть своим оружием, то с этими воинами, пожалуй, можно будет справиться, не заполучив в живот копье. Но как же Ирвин? К тому же после такого демарша против них ополчатся все джунгли, и добраться незамеченными в Касонго не выйдет. Не исключено, что Ирвина в качестве мести прикончат. Или отправят связанным к Черному Шаману, где ему уж точно придется несладко.
Словом, при любом исходе вооруженный побег выходил боком.
– Послушай, красавица, – не слишком надеясь на понимание, вполголоса проговорил он. Но ему повезло – она ответила, причем довольно внятно.
– Что тебе, белый человек?
– Скажи мне, пожалуйста, каково это – быть таха? Нет, не то говорю. Что будет, если Ирвин откажется вступить в твое племя и захочет вернуться в Малелу?
– Очень плохо. Глупая мысль. У нас хорошо, потому что много мужчин на войне. Много-много любви на одного достойного мужчину. Особенно на такого красавчика, как Ирвин. Что там делать, в твоей Малеле? Там растут большие плоды?
– Нет, пожалуй.
– Там ловится рыба размером с человека?
– Вот уж точно нет.
– Там бегают стада антилоп?
– Да ты что, какие там антилопы! Одни каменные дома и трущобы с крысами.
– Не понимаю, что там делать таха? Потому и живут там одни киафу, презренные почитатели хухум. – Она пренебрежительно сплюнула в сторону, стараясь не попасть в отца.
– А если Ирвин станет таха, меня отпустят с моими вещами?
– Зачем? Живи с нами. Ты симпатичный, хоть и белый. Хижин на всех хватит.