Черный Шаман
Шрифт:
– Ну, чего тебе? Платить командир будет, – подавив боевой порыв, буркнул Косинцев.
– Кажется, вам обоим сейчас очень не помешает одна исключительно ценная вещь, – прошептал работник общепита. – Дама скоро будет совсем готова, но остудить ее страсть вам поможет только «живая» кожа.
– Да неужели? – оживился афродиверсант, который, оказывается, тоже склонил ухо к разговору. – А ну-ка покажи! Почем отдашь?
Разумеется, это оказался все тот же ошметок кожи андроида, успевший сменить бесчисленное количество хозяев. Его интимная мощь наверняка осталась на прежнем, то есть нулевом уровне, а вот презентабельность безнадежно
– Четыреста сорок метикалов, и безупречный секс с вечера до утра гарантирован. Берите, парни, без «живой» кожи вам с этой чертовкой не совладать, по ней видно.
– Проваливай, черный брат, – чтобы в зародыше прекратить торговлю, мудро заметил Ирвин. – Это наш командир, и мы ее слишком уважаем, чтобы трахать с помощью какой-то занюханной кожи.
Пока бывшие диверсанты беседовали с гарсоном, Зейла успела прикончить всю еду и напитки на столе. Осталось только немного виски. Хэмпстед, впрочем, также не прекращал процесс питания, лишь бывший сержант растерялся. «Вот обжоры! Когда теперь поем толком? – расстроился Вадим. – Ну, да нет худа без добра. Зато девушка созрела. Все, пора ее обрабатывать». Но едва он собрался завести новый разговор о бесперспективности войны и гнусной натуре Черного Шамана с его присными, как в трактир ввалилась шумная большая компания.
Это были ООНовцы, шесть человек. Без оружия, зато в форме.
Зейла моментально, точно по волшебству, протрезвела и красноречиво потерла руки:
– Ага! На ловца и зверь бежит. Осталось только заманить какого-нибудь кабанчика в западню...
Вадим тяжело вздохнул. Если уж не везет, то никакие ухищрения не помогут. Ни виски в лимонаде, ни даже фигурка бледного лиса Йуругу вместе с голубой ленточкой и жабьим глазом.
Он искоса посмотрел на ООНовцев – и быстро отвернулся. Пятеро солдат были ему абсолютно незнакомы, зато шестой... Шестым был Леха, полковой водила. Тот самый, что забирал Косинцева из госпиталя.
Бросаться к нему сразу и вообще демонстрировать знакомство было, разумеется, верхом глупости. Во-первых, сговориться с Зейлой пока не удалось. Во-вторых, у нее маузер. И, в-третьих, как недавно выяснилось, применяет она его раньше, чем задумывается о последствиях.
К счастью, узнать Вадима было сейчас затруднительно: загар, молодая бородка, нелепая одежда. Да и компания, в которой он находился... Но если Леха все-таки внезапно заподозрит, что этот бродяга в линялом камуфляже – его земляк и давний приятель, могут возникнуть крупные неприятности.
Вадим вполголоса, но с большим чувством выругался на родном языке.
– Что значит «op tvoyu mat’»? – заинтересовалась Зейла.
– Подфартило нам, говорю. Видишь, солдатики пиво берут. Много. Сейчас накачаются с жары-то, скоро захотят в туалет. Там и разденем.
– Хорошая идея.
Косинцев покивал с кривой усмешкой и выплеснул себе в стакан жалкие остатки виски.
Чтобы не выглядеть подозрительно, разведчики заказали себе еще пива, а к нему – орешков. Зейла ограничилась минеральной водой. Настоящие миротворцы тем временем много ели и пили, громко обсуждали сослуживцев, командиров и баб, хохотали – словом, вели себя как все нормальные солдаты в увольнении. Вадим с Ирвином поглядывали на них с тоскливой
Наконец двое ООНовцев сообщили во всеуслышание, что пришла пора слиться с мировым океаном. И тут же отчалили в направлении, которое указывала стрелочка с надписью WC. Диверсантам и самим давно требовалось посетить мужскую комнату, но они стойко крепились.
– Дождемся, когда пойдет кто-нибудь один, – ответил Вадим на бессловесный, одним взглядом заданный вопрос капрала.
Следующему посетить клозет приспичило как раз Лехе. Диверсантам везло: отправился он туда без спутников. Вадим и Ирвин, стараясь выглядеть естественно, двинули следом. По пути Косинцев наскоро сообщил американцу, что знаком с этим солдатом и собирается передать ему сведения для Петунина и Велтенбранда. Ирвин опять начал предлагать не усложнять себе жизнь, а удрать от Зейлы прямо тут же. Вадим обещал подумать.
Туалет в «Крокодильих яйцах» резко выпадал из общей стилистики заведения. Он не изображал ни дупла в дереве, ни какого-нибудь плетеного загона со зловонным рвом. Это была обычная комнатка, отделанная дешевым зеленоватым пластиком. В ней имелась пара закрытых кабинок, писсуар, умывальник, сушилка для рук, рулон бумажных полотенец и зеркало. Культура! Одна кабинка была свободна, вторую, как видно, занимал Алексей.
– Леха! – позвал Вадим по-русски. – Ты тут?
– Само собой. Где мне еще быть после трех кружек пива?
– Леха, выходи скорей. Это я, Косинцев.
– Вадим? Живой! Ни фига себе!!
– Не шуми, браток...
– А мы-то думали, тебе каюк!
Заклокотала вода в сливе, кабинка открылась. Леха, одной рукой застегивая штаны, вывалился наружу. Он сиял и орал, как оглашенный, не давая никому вставить хотя бы словечко:
– Ну у тебя и рожа, Вадька! Во загорел-то! А оброс... Ты как вообще? А кто это с тобой, вождь диких аборигенов? Или колдун? Давай, рассказывай живо, черт бородатый. Или пошли лучше к парням, во будет сенсация! Типа сержант, восставший из адских джунглей Новой Либерии. Слушай, братан, не молчи! Ты случайно не зомби?..
Вадим, совершенно растерявшись от веселого Лехиного напора, широко улыбался. Менее чувствительный в плане душевной организации, зато более практичный американец пристроился к писсуару.
В это время дверь туалета, грохнув о стену, распахнулась. Ворвавшийся человек был растрепан и очень, очень зол. От него резко шибало потом, он размахивал пистолетом, его черная физиономия была перекошена точно у паралитика. Тем не менее, узнать в этом яростном существе бывшего капитана, а ныне рядового освободительной армии таха Онибабо было проще простого. Каким-то образом он таки выследил разведчиков. Может быть, пытал тетку с мясокомбината?
– Живо раздевайся, белая жопа, или убью! – завопил Онибабо, наставив пистолет на Алексея. – Снимай все! Ботинки тоже! А вы помогайте ему, чего стоите? Да кляп засуньте, чтоб не заорал.
Последние слова, как легко догадаться, адресовались невезучим диверсантам. У Вадима мелькнула отчаянная идея внезапно наброситься на преследователя, выбить оружие, а самого утопить в унитазе. Увы, задумка была неосуществима: следом за Онибабо появилась и Зейла. Смертоносный маузер перекочевал из сумочки в ее руку. Дверью, что ли, ошиблась?