Черный Шаман
Шрифт:
В дежурке Вадим доложил о прибытии и замер перед мрачным особистом, подполковником Ревенко. Тот, не глядя на сержанта, постучал по столу карандашом. Затем кивнул на стул неподалеку, среди нагромождения спутниковой радиоаппаратуры.
– Пиши рапорт, Косинцев. Подробный. Очень подробный, для Москвы.
Вадим внимательно осмотрел стол. Ни компьютера, ни даже цифровой планшетки не обнаружилось.
– А на чем писать-то, товарищ подполковник?
– На бумаге, сержант. Я же сказал – для Москвы. Через А-канал отправим.
Вадим промучился до полудня, исписал три листа бумаги, перечитал.
– Гуляй, до двух часов свободен, – сказал Ревенко, забирая рапорт. – Потом к командиру.
Вадим провел оставшееся время словно рыба в обмелевшем водоеме – из спортзала, оборудованного в закутке подвала, в столовую, затем во дворик части, где не пробыл под солнцем и минуты. И обратно в казарму, где спали после ночного дежурства солдаты. Вадим был рад, что никто не донимал его расспросами, будто не замечая. Неужели они винят его в ранении товарищей? Ведь он был старшим суточной смены на блокпосте...
Без пяти два он уже стоял у двери командира. Помялся с минуту и постучал.
Полковник Петунин был не один, рядом с ним сидел американец, тоже полковник. Однако выпроваживать сунувшегося внутрь сержанта командир и не подумал.
Американец имел весьма представительный вид, но особенно поразила Вадима его благородно-седая шевелюра. Слегка снисходительно поглядев на Вадима и что-то сказав по-английски, америкос протянул ему пачку «Winston».
– Спасибо, – пробормотал Вадим и отрицательно покачал головой. «И как я не заметил его машину на стоянке?» – недоуменно подумал он.
– Ты садись, садись, – пробасил Петунин, и Вадим неловко пристроился на край вертящегося кресла, не решаясь втиснуть крупное тело между тесными подлокотниками, чтобы не погнуть их. – Вот, это самое... познакомься с полковником Велтенбрандом из штаба группировки. Ветеран KFOR, вроде меня.
Вадим скованно кивнул.
– Командование KFOR поставило перед нами задачу, – продолжал командир. – Важную, это самое, задачу. И секретную. Мы посовещались и решили определить тебя в команду из трех человек. Такой небольшой интернационал. Поясню, почему тебя. Во-первых, ты калякаешь по-французски, а значит, сможешь при необходимости объясниться с местным населением. Во-вторых, на разговорном уровне владеешь английским, а твои будущие коллеги свободно говорят на нем. В-третьих, у тебя серьезный боевой опыт, в других горячих точках из всего сержантского состава побывал только ты. Оружием владеешь в совершенстве... Кроме того, и это, не скрою, главное, – ты окончил диверсионную школу ГРУ. Правильно?
Вадим неохотно кивнул. Про трехмесячное обучение азам диверсионного дела во время действительной армейской службы он не признавался никому. Подписка о неразглашении – серьезная вещь, с ней не шутят. Но сейчас отпираться было бесполезно.
– В общем, подходишь по всем параметрам, – завершил Петунин.
– Для чего подхожу? – кашлянув, спросил Вадим.
– А вот это нам сейчас американский коллега покажет и расскажет.
Он встал, и вслед за ним поднялся и Велтенбранд, все это время попыхивавший сигаретой. Все трое прошли к стене, на которой висела крупномасштабная карта Дагона.
–
Американец вынул из кармашка дорогую перьевую ручку и стал медленно, простыми словами объяснять задачу. Вадим внимательно слушал, отодвинув подальше недоверие и сомнение в своих силах. Последнее отодвигалось очень неохотно.
Трем опытным военным из состава планетной группировки – ему, французу и штатовцу – предстояло на вертолете совершить рейд к восточным районам Дагона, где окопались вожди клана таха. По данным разведки, те оборудовали несколько оружейных складов в джунглях и набирают по деревням армию, чтобы в удобный момент выступить на Малелу и свергнуть законного президента.
Объединенная диверсионная группа должна высадиться неподалеку от города Касонго и покончить с главным подстрекателем волнений таха. Это гарантированно обезглавит восстание.
– Но это восстание и так не имеет смысла! – не выдержал Вадим. – Правительственные войска с согласия ООН все равно подавят его. Они расстреляют бунтовщиков еще на подходе к столице.
– Вот как раз этого мы бы хотели избежать, – мягко ответил американец. – Такие действия слишком накалят обстановку в стране. Как не допустить подобный сценарий? Понимаете, сержант, провести армейскую операцию на территории чужой страны и тем более планеты мы не можем без прямого указания ООН. Мы же миротворцы, а не ястребы. А ждать такого решения долго. И еще не факт, что оно будет принято. Значит, остается диверсия, о которой на Земле попросту не узнают.
– У нас в части, кроме тебя, никто не проходил специальную подготовку, – влез с репликой Петунин.
– Я был не самым лучшим на курсах, – несмело возразил Вадим. – Примерно вторым с конца по успеваемости.
– Неважно. Запись в личном деле есть, и достаточно. Главное – ты знаешь, как незаметно прикончить врага...
– Товарищ полковник, но я ведь белый! О какой незаметности вы говорите?
– Ты, Косинцев, это самое... Ты не умничай. Белый он! Я тебя не заставляю к этому бунтовщику в адъютанты устраиваться. Скрытно подведешь группу, определишь цель, скомандуешь снайперу-французу «огонь». Так же скрытно отойдете. «Вертушка» вас примет. Все дела.
– Почему бы не выписать с Земли профессиональных диверсантов? – продолжал гнуть свое Вадим. Лезть очертя голову в джунгли и гоняться за каким-то влиятельным негром ему очень не хотелось.
– Что ты упираешься? – начал свирепеть полковник. – В наблюдательных комиссиях ООН не дураки сидят. Стоит нам спустить с орбиты дополнительную группу военных из какого-нибудь спецподразделения, начнут копать, что да почему. По-твоему, нам не хватает только межпланетного скандала? Да и время поджимает, того и гляди начнется настоящая война. Бюджет KFOR тоже не резиновый, чтоб для усмирения каждого бандита супер-диверсантов выписывать. В общем, хватит болтовни. Пойдешь командиром группы, и точка! Возражения есть, сержант Косинцев?