Черный Шар
Шрифт:
Как стая вампиров.
Они собираются вокруг корабля, чтобы высосать наши желания, чувства и мысли, чтобы насладиться содержимым наших мозгов, чтобы превратить это в воздух и бросить на ветер.
Васин оглянулся. Корабль, как конус крохотного вулкана, возвышался далеко-далеко. Васин повернулся к пустыне спиной и пошел назад. Вскоре стали встречаться Черные Шары. Заколдованный круг, сжимающийся к машине.
Из-за большого камня вышел Замойский с Черным Шаром в руках.
– Мне повезло, – заявил он. – Вероятно, до меня
Он поднял Шар обеими руками и бросил. С земли, куда его бросил Замойский, поднялся другой Черный Шар. Взлетел самостоятельно, будто почва сама бросила его к первому. Шары летели по дугам, их нисходящие ветви встретились у земли. Раздался хлопок, будто лопнул воздушный шарик. Шары слились в один.
– Так всегда, – объяснил Замойский. – Пока вы отсутствовали, я провел этот опыт десятки раз.
Васин одобрительно смотрел на Замойского. Все, что он делал, было правильно. Внутри у Васина дрогнуло.
Замойский делает правильно, но куда ведут его действия? К тому, что черная стая вокруг корабля редеет. После экспериментов Замойского на планете вскоре останется единственный Черный Шар, Шар-диктатор. И Васин (это тоже будет правильно) положит его на пульт, по Шару зазмеятся узоры, и он начнет приказывать. Васин уйдет в поиск, и свобода опять исчезнет. Останется необходимость, и все потечет по-старому.
– Не представляете, как я доволен, – сказал Замойский. – Все укладывается в мою гипотезу. Абсолютно все.
Солнце садилось. Они шли к кораблю, и попадавшиеся на пути Шары отбрасывали черные тени. В рубке Васин разложил кресла и лег. Замойский зашторил иллюминаторы и лег тоже.
Под утро Васину приснился сон. Он рассказывал о работе разведчика. Вместо голов у собравшихся были Черные Шары. После выступления в зале послышались хлопки, похожие на звук лопающегося шарика. Когда они перешли в овацию. Васин проснулся.
Они стояли на пороге кессона, вглядываясь в пейзаж. Вид у Замойского, как ни удивительно, был не растерянный, а скорее обрадованный.
– Один лежал вчера в осыпи, – проговорил он. – Там, возле валуна. И на дне трещины. Ну, дела! Еще было несколько, я запомнил места. Сегодня их нет совсем. Но это невозможно!
– Их нет, – сказал Васин. – Договоримся так. Старт через два часа. Делайте что хотите. Но не опаздывайте.
– А что будете делать вы? Тоже искать?
– Нет. Договорились: через два часа.
Васин спрыгнул на камни. Вспомнил вчерашний день и усмехнулся. Пусть Замойский жалеет, что они исчезли.
Он обошел вокруг Машины, проверил шасси. Все отлично, взлет не представляет проблемы.
Солнце взошло, но воздух еще не прогрелся. Васин шагал быстро. Его настроение улучшалось. Шаров нет. Все они исчезли.
Ноги несли Васина все дальше. Временами он испытывал странное чувство: будто когда-то проходил здесь. Оно появлялось и исчезало, как солнце
Васин остановился, посмотрел вниз. У его ног лежал Черный Шар. Будто ждал человека. Он уцелел один. Последний Шар на этой планете. Возможно, во всей вселенной.
Васин поднял Черный Шар. Тяжелый, холодный, мертвее черепа. Увы, бедный Йорик!..
У корабля Васина ждал Замойский.
– О, вам повезло! Я перевернул все окрестности, но нашел всего один. А вы долго искали?
Васин не ответил. В кессоне Замойский спросил:
– Куда мне его деть?
– В багажник. Вот ключ. Свой Шар я прихвачу в рубку.
В рубке Васин поискал глазами, куда положить Шар, и усмехнулся. Единственным подходящим местом была лунка на пульте.
Потом был старт.
Потом перед ними сменялись быстрые орбитальные зори, а внизу все затягивали облака. Приборы обшаривали планету. Васин надеялся обнаружить хотя бы одно скопление Черных Шаров. К вечеру стало ясно, что искать бесполезно.
– Пора спать, – сказал Васин.
– Что-то мы часто спим, – откликнулся Замойский. – Вот ключ от багажника, спрячьте. Я боюсь за своего пленника.
– Я положу ключ под подушку, – сказал Васин.
Он проснулся ночью, как от толчка. Из головы выметало обрывки последнего сна. Шевелящиеся руки, много шевелящихся рук.
В рубке было темно. Чуть слышно посапывал Замойский. Сна не было ни в одном глазу.
Васин сел на постели. Рубка была пронизана пульсирующим черным сиянием. На пульте, под стеклянной крышкой, лежал Черный Шар. Это он испускал наполнявшие рубку волны черного света.
Замойский перестал дышать. Стало совсем тихо. В тишине таилась музыка. Было все хорошо видно.
Васин опустил ноги на пол, натянул одежду. Музыка играла тихо. Он знал, что делает правильно.
Он вставил ноги в туфли. Внезапно пол ушел вниз. Васин вскочил, чтобы не потерять равновесия. Корабль плавно дернуло. Васин сделал шаг к двери рубки. Корабль мягко дергался в такт неслышимой музыке, и с каждым толчком Васин, чтобы не упасть, делал новый шаг к двери. Это походило на танец.
Потом дверь вместе с кабиной навалилась на его плечо и распахнулась. Его глазам открылся коридор, длинный-длинный. В конце коридора черным сиянием светилось окошко в люке багажника.
Свечение мягко пульсировало. Кровь билась в висках. Все скреплялось неслышимым ритмом. И в такт этому ритму коридор плавными толчками надвигался на Васина.
Васин перебирал ногами, чтобы остаться на месте; конец коридора из-за этого приближался. И Васину почему-то казалось, что сам он пятится, пятится, пятится…
Свечение в окошке пульсировало, как в рубке. В центре свечения лежал Шар.
Черный Шар.
Тихая музыка стала неслышимой. Люк багажника дернулся к Васину, аккуратно надевшись скважиной на ключ, зажатый в его вытянутой руке.