Черный смерч
Шрифт:
– Жду в четыре,- приказал Пирсон и положил трубку.
Голос у Пирсона был спокойный, какой-то безразличный; он не кричал, не сердился, и это больше всего обеспокоило Дрэйка. Как ужаленный, оглянулся он на стук двери, ожидая увидеть дуло пистолета, направленное на него. Но это была Анна. Дрэйк вызвал всех слуг и приказал осмотреть весь дом.
Дрэйк все еще не мог спокойно разговаривать с Анной. Он мысленно проклинал Пирсона и всю его шайку, досадуя на свою медлительность: он должен был в свое время прикончить Пирсона.
Утром Дрэйк позвонил
– Мы поедем на аэродром и там возьмем случайную машину,- предложила Анна.
На аэродроме было полно полиции, джименов, пилотов, самолетов, но ни одна машина не поднималась в воздух.
Луи Дрэйк вызвал "самого старшего", ругался и грозил. Представитель компании, узнав, с кем имеет дело, начал жаловаться на смутьянов, потом на власти, но помочь ничем не мог.
Дрэйк позвонил на военный аэродром и потребовал машину, ссылаясь на вызов Пирсона. Начальник ответил, что готов хоть сейчас предоставить ему машину, но полеты временно прекращены, так как барометр показывает бурю и разрешения на вылет он дать не может. Дрэйк опять грозил, обозвал начальника ослом и бросил трубку.
Он очень обрадовался, увидев Меллона. Тот тоже требовал места в аэроплане или аэроплан целиком и призывал кару господню на авиационную компанию. Маркиз Анака пригрозил. Представитель компании, нервничая, все куда-то звонил и наконец радостно сообщил, что летчик нашелся и поведет шестиместный скоростной самолет.
Вскоре вдали послышались гудки полицейских машин.
– Не выходите!
– крикнул Дрэйку представитель компании.- Может быть потасовка.
Полицейская машина высадила пилота-штрейкбрехера прямо в самолет. Потом доставили старика-радиста - тоже штрейкбрехера. Аэроплан оцепили полисмены. Пилоты, штурманы, радисты осыпали бранью скэбов. Дрэйка, Анну и Меллона позвали к самолету, когда винт уже ревел. Их охраняли полисмены.
Винт ревел, возмущенная толпа забастовщиков кричала, полисмены дрались палками; в общем, посадка получилась бурная. Дверца закрылась, аэроплан, промчавшись по аэродрому, взлетел.
Луи Дрэйк мысленно готовился к предстоящей схватке с Пирсоном, Анна пробовала читать. Самолет качало. Меллон первый сунул лицо в большой пакет из непромокаемой бумаги. Затылок его стал пунцовым. В промежутках между ныряньями в конверт он то громко читал молитвы, то стонал.
– Есть лимоны,- вдруг сказал худой старик, сидевший возле радиоаппарата.
Он дал Меллону лимон и бутылку воды. Но Меллона вырвало, как только он выпил воды.
– Обычно их принимают раньше,- пояснил старик.
Дрэйк спросил бутылку кока-кола и предложил Анне; та отказалась. Она еще держалась, хотя то и дело прикладывала платок ко рту и нюхала какие-то соли.
Наконец Дрэйк устал думать и мысленно спорить с Пирсоном; он посмотрел в окно. Внизу он не увидел ни деревьев, ни травы, ни построек. Он вообще ничего не увидел.
– Черти, стекол не моют!
– грозно сказал Дрэйк.
– Пыль,-
Дрэйк снова посмотрел и увидел непроглядную мглу. Он посмотрел через окно вверх, но солнца тоже не увидел. Самолет тяжело заурчал.
– Набирает высоту,- пояснил тот же старик-радист.
Пилот что-то крикнул, и радист поспешил к нему. Выслушав, радист сейчас же вернулся на свое место и сосредоточенно стал работать. Дрэйк почувствовал, как самолет уходит из-под ног, и у него вырвалось: "Ух!"
Настоящая болтанка началась только теперь. Аэроплан то падал в воздушную яму, то ревел, карабкаясь вверх, то опять падал. Несколько раз его валило с боку на бок. Старик-радист несколько раз укладывал на место валившиеся чемоданы.
– В чем дело?
– заорал Дрэйк, когда старик проходил мимо.
– Пыльная буря,- кратко сказал старик.
Потом рев винтов вдруг прекратился. Настала непривычная и потому жуткая тишина; пассажиры замерли.
Дрэйк пожалел, что полетел.
Винты опять заревели, и самолет перестал падать вниз. Дрэйк вытер вспотевший от испуга лоб и посмотрел на Анну. Она лежала, откинув голову назад, с закрытыми глазами. Дрэйк позавидовал ее спокойствию. Вдруг в окно что-то ударило. Дрэйк в панике вскочил, едва не опрокинув Анну. Удары сыпались во все окна.
– Что это?
– спросил Дрэйк у радиста, показывая рукой на окно.
Тот, бледный, с трясущейся челюстью, что-то исправлял в радиоаппарате и невнятно пробормотал:
– Черная буря! Камешки!
– Камни летят так высоко?
– недоверчиво спросил Дрэйк и решил, что от него скрывают истинное положение дел.
– Самолет летит очень низко,- объяснил старик и опустил руку почти к полу, чтобы показать, как низко они летят.
Пилот опять потребовал к себе радиста. Было слышно, как радист в чем-то оправдывался. От пилота он вышел красный и сказал:
– Радио не работает, сигналы радиомаяков не принимает. Среди вас нет специалиста?
– А вы кто?
– рявкнул Дрэйк.
– Я летал много лет назад, и радиоаппараты были другие,- сознался он.
– Так какого же черта!
– заорал Дрэйк, схватил непромокаемый пакет и поднес ко рту, но это оказалось ложной тревогой.
Дрэйк был в ярости. Если так будет продолжаться, недолго до беды.
– Эй, вы!
– обратился он к старику.- Живо! Не наладите - прикончу! Живо!
Старик поспешно сел на свое место.
Винты опять перестали реветь. Опять воцарилась гнетущая тишина. К горлу подступала тошнота. Пилот снова позвал старика. Тот вернулся сейчас же.
– Воздушные фильтры забивает пылью, машину надо поднять повыше, где меньше пыли. Надо облегчить машину, поэтому пилот просит выбросить все вещи.
Винты загудели. Старик смотрел то на одного, то на другого.
– Выбрасывай!
– приказал Дрэйк.
Старик пошел по проходу и взял самый тяжелый чемодан.
– Не смейте трогать!
– крикнул Меллон.- Это мой!