Черный снег. Выстрел в будущее

Конторович Александр Сергеевич

– Что сообщить? Кто прибыл?

– Земляк.

– Добро, – мужик встал с лавки. – Здесь обожди, скоро уже комендантский час, так что на улицу – ни ногой! Прошел чисто?

– Да, вроде бы тихо… Никто за спиною не маячил.

– Жди меня здесь. Огня не зажигай, один я живу, не ровен час – увидит кто. Скоро вернусь.

– А комендантский час?

– У меня пропуск есть. Я в управе истопником работаю, так что ходить туда во всякое время должен.

Гауптману фон Кранцу

Докладываю, что сегодня,

в 20.15 в квадрате 23–40 был зафиксирован выход в эфир неустановленного радиопередатчика. Сеанс связи продолжался семь минут. Прибывшей на место дежурной группой комендатуры была произведена проверка местности и близлежащих построек, но ничего подозрительного обнаружено не было.

Начальник отдельной группы функабвера лейтенант Монге

Глава 11

Утром ко мне заглянул майор. Настроение у него было слегка приподнятое, надо полагать, какую-то проблему решить ему удалось.

Поселили меня в отдельной комнатке, очень похожей на его обиталище. Так что стул здесь нашелся. На него майор и уселся, предложив мне присесть на еще не убранную койку.

– Хочу вас обрадовать, товарищ Котов!

Интересно, чем? К нам пробились свои? С какого еще бодуна? Не помню я подобных фокусов в истории.

Однако зовет он меня уважительно-нейтрально – «товарищ Котов». Не по званию – документов-то моих он не видел, но и не «товарищем бойцом». И это уже плюс, хотя и небольшой еще.

– С удовольствием порадуюсь с вами вместе, товарищ майор. Если, конечно, скажете, чему именно я должен буду обрадоваться.

Осадчий качает головой.

– Экий вы человек сложный…

– Простой я человек. Если знать, под каким углом глядеть.

– Расскажете?

– Не проблема, товарищ майор. Только вот, увы, всего рассказать просто не могу. Права не имею.

– Ну да ладно, об этом мы после поговорим, – он пристально на меня смотрит. – Нам удалось установить связь со своими. За линией фронта.

И какой реакции он от меня ждет? Я должен от радости запрыгать? На руки встать? Лично мне от этого не жарко и не холодно. Но разочаровывать его не станем…

– Это – действительно хорошая новость, товарищ майор.

– Вам ничего передать не нужно?

Иными словами – подтвердите свои полномочия, дорогой товарищ.

– Боюсь, товарищ майор, что это будет прямым нарушением полученного мною приказа.

– Как хотите, – пожимает он плечами. – Мы получили приказ на прорыв. Вы идете с нами?

– Странный вопрос, товарищ майор. Разумеется, иду. Или, – тут уже я смотрю на него подозрительно, – у вас есть свои соображения на этот счет?

Осадчий смутился.

– Нет, конечно, нет. Мы все идем вместе. Только вот… – он вопросительно на меня смотрит, – в каком качестве вы рассчитываете это делать?

И когда же тебе, майор, надоест в шпионов играть?

– В качестве командира…

Осадчий ощутимо напрягся.

– … отдельной разведгруппы. Как это и есть на сегодняшний день. Или у вас, товарищ майор, есть другие предложения?

– Но… как же ваше задание?

– Вы же не собираетесь оставить

все найденные вещи и документы (знать бы еще – какие?!) в этом бункере? В этом случае мне, действительно, придется решать этот вопрос самому…

– То есть вы намерены и впредь оставаться для окружающих рядовым бойцом?

– И чем дольше это будет – тем лучше. Согласитесь, что мое внезапное преображение вызовет ненужные вопросы… и привлечет излишнее внимание. У меня есть только одна просьба, товарищ майор.

– Какая же?

– Я должен лично удостовериться в том, что мы уносим с собою в с е.

– Каким образом?

– Осмотреть место обнаружения тела и все найденные при нем вещи.

– А что, у вас есть основания подозревать нас в невнимательности?

– Есть. Вы же не знаете, что могло при нем еще быть.

– А вы?

Хотел бы я это знать!

– Номера оружия и прочие подробности вас не убедили?

Майор молчит и смотрит на меня. Встает и кивает на дверь.

– Пошли…

Пройдя по коридору метров двадцать, он открывает еще одну дверь, и мы спускаемся вниз по узкой лесенке. Поворот, еще один, короткий коридор и тупик. Там, перед закрытой железной дверью, расхаживает часовой с автоматом. Верхний запорный рычаг двери обмотан тросом, на концах которого имеются две проушины. В проушинах троса болтается обыкновенный амбарный замок.

– Левченко, – говорит ему майор, – посмотрите здесь…

Тот молча отходит в сторону. Осадчий вытаскивает из кармана ключ и снимает замок.

Скрежещут петли, и дверь приоткрывается.

Вот я и у цели…

Осадчий подходит к обыкновенному канцелярскому шкафу и открывает его.

– Смотрите.

На полках шкафа лежат оружие, полевая сумка, обгорелый комбинезон. В нижнем отделении стоят сапоги.

Беру в руки знакомый мне по прошлому (будущему?) нож. Надо же… вот уж не думал, что еще раз доведется мне его увидеть. Интересно, а как он к своему последнему хозяину попал? И попадет ли теперь?

Нож все тот же. Только не такой старый, да и царапин на нем нет.

А вот и ТТ. Тот самый, на десять патронов.

Кладу все оружие на место.

Что тут еще?

Комбинезон. На левом плече уцелевший погон. Правого плеча нет, тут капитально выгорело.

– Вам известно, что это? – майор зашел чуть сбоку и внимательно следит за моими действиями.

– Да, товарищ майор. Это погон. Только вот второго не вижу.

– А его и не было. Я же говорил, что тело сильно обгорело. Чему соответствуют эти обозначения?

– Майор. Танкист.

– Откуда вы это знаете? Где это существует подобная форма и знаки различия? В белогвардейской армии?

Вот черт! И кто меня за язык тянул?

– А что, кроме них, ни у кого погон больше нет?

Особист задумчиво чешет висок.

– Ну…

– В болгарской армии есть. И форма практически такая же. В Югославии тоже.

– Так они сейчас с немцами в союзе?

– Югославы? Разбили их немцы. Болгары – да. Но в данном случае – форма наша. Сейчас рассматривается вопрос о введении погон также и у нас.