Черный тан
Шрифт:
– Я! Я! – раздались выкрики из толпы.
Довольно много людей, новоявленных Детей Даниэля, двинулось к молодому человеку. Некоторые из них останавливались, чтобы зажечь свечи. Сандро и Беа остались сидеть на прежнем месте, обняв друг друга. Они знали, что перед рассветом ночь становится еще темнее. Может быть, поэтому и оказались единственными людьми в парке, которые все еще смотрели на скалы, когда пришла беда.
За своей спиной он услышал мягкие шаги, вернее, слегка царапающий звук. Талискер остановился и повернулся. Как он и ожидал, это был Эскариус Вермех, путешествующий в своем волчьем обличье, что соответствовало его духу.
– Эскариус, тебе не следовало
– Как я могу им быть, если иду за тобой, Дункан Талискер? Вера не требует, чтобы кто-то вел, а кто-то следовал за ним. Шаманы смотрят моими глазами.
Талискер остановился и подождал Эскариуса, чтобы поравняться с ним. Волк был таким огромным, что достигал его груди. Не задумываясь об этом, Талискер протянул руку и дотронулся до мягкого меха.
– Ты можешь забраться мне на спину, если хочешь. Никому не известно, как долго нам еще придется идти.
Эскариус склонил голову, и Талискер взобрался на широкую спину волка. Они отправились дальше. Мрак обтекал их, словно жидкость. Здесь не было времени, не было расстояния, чтобы преодолевать его, но все-таки им казалось резонным двигаться. Потом они услышали далекий звук. Его сначала было трудно распознать, но от какого-то непонятного волнения у Талискера перехватило дыхание. Он вдруг вспомнил, что у него нет оружия, и тут же узнал этот звук: то был плач, причем плач женщины. Легкое движение лап Эскариуса ускорилось, и тут Талискер понял, почему ему так не по себе. Он не хотел видеть… не хотел видеть… но почему?
Потом он увидел. И понял причину своего страха. После того как прошла четверть века, увидеть ее было равноценно физическому удару. По его лицу струился пот, тошнота сводила судорогой живот, а с губ сорвалось, непонятно зачем, восклицание.
– Нет!..
Звук прозвучал так же глухо, как и все остальные в этом пространстве, но женщина тут же перестала плакать.
С ней что-то происходило. Ее дух существовал слишком долго, и мрак поглощал ее. Там, где должны были находиться стройные ноги и тело, сейчас была чернота, обрисовывавшая пока их очертания, но скоро не останется даже этого. Черные щупальца, обволакивая ее грудь, достигли плеч, где встретились с волосами цвета воронова крыла. В ее глазах отражался холодный, загадочный свет. Один из них был чистого голубого цвета, а другой, поврежденный много-много лет назад, отливал опалом. На лице женщины возникло странное выражение: смесь смущения, страха и удивления. Но уж никак не радостью была для нее встреча с Талискером.
Кто она? — подумал Эскариус.
– Это леди Фирр.
В голосе Талискера прозвучало сожаление. Он вспомнил, какой сильной и гордой она была. Соскользнув со спины Эскариуса, Дункан подошел к Фирр, не зная толком, что сказать.
– Это не можешь быть ты, Талискер, – нахмурилась она. – Ты должен сейчас быть стариком.
– Использование ворот во времени делает с людьми странные вещи, – пожал он плечами. – Что с тобой случилось, Фирр?
– Случился наш сын. Подойди ко мне поближе, Талискер, чтобы я все смогла тебе рассказать.
– Ты знаешь о драконе? – спросил он. Фирр, казалось, удивилась вопросу.
– Дракон? Существуют два дракона, Кивик и Хеммек. Хеммек, ледяной дракон, угрожает Сутре. Его брат еще где-то…
– Меня интересует другой дракон.
– Он будет там, куда ушел мой дорогой сын. – Фирр фыркнула, и лицо ее стало свирепым. Оно выражало что угодно, только не материнскую любовь. – Джал заранее спланировал, куда ему лучше уйти, чтобы спрятать от меня свою магию. Он боялся, что я его остановлю. Хотя в этом не было необходимости.
– Почему? Ведь тебе безразличны и Великие, и сиды. Какая разница для тебя, что он там наделал?
– Ты очень проницателен, Талискер. И всегда был таким… У меня были причины не вмешиваться. Я хотела уйти навсегда, но ему потребовалась моя душа для колдовства.
– Ты хотела умереть?
– А почему тебя это удивляет? Вечная жизнь – не подарок, Талискер, а тяжкая ноша. Джалу предстоит понять это, если случится немыслимое и ему удастся осуществить свой план. Но…
Выражение лица Фирр вдруг изменилось, голубые глаза забегали, рот приоткрылся, и из него на шею полилась слюна. Вокруг ее тела продолжала накручиваться темнота, она продвигалась довольно быстро. Тонкие нити, похожие на щупальца, обмотались вокруг горла Фирр, часть из них потянулась к Талискеру. Тот быстро отступил назад.
– Фирр? Фирр? Что с ней происходит, Эскариус?
Волк подался немного вперед, пристально вглядываясь в лицо богини.
– Не знаю, Дункан Талискер. Подозреваю, что она испытывает сильнейшую боль, но умереть не может, потому что у нее отсутствует часть души…
— Ты имеешь в виду, что она будет вечно страдать и никогда не умрет? Это ужасно.
Эскариус продолжал смотреть на лицо Фирр еще очень долго.
– Что мы забыли, так это тот факт, что мы имеем дело с леди Фирр, похитительницей человеческих душ. Многие сказали бы, что она заслужила то, что с ней сейчас происходит. Уход, окотором она говорила, принес бы ее душе умиротворение, а она слишком многих лишила его.
— Да, но… – Неожиданно из глаз Талискера полились слезы. – Она… она…
– Может, нам стоит отправиться дальше, Дункан Талискер? Возможно, нам еще удастся найти чудовище.
— Нет, мы должны что-то сделать. Посмотри, как здесь пустынно, здесь нет времени, нет места. Здесь ты видишь то, что тебе необходимо, а все остальное просто исчезает.
– Я не понимаю. Ведь она враг.
— Да, это так. Но разве сиды ничему не учатся у своих врагов? Талискер не стал дожидаться ответа Эскариуса и вернулся к Фирр. Он протянул руки и дотронулся до черного тумана, сжимавшего Фирр в холодных объятиях. В тот же миг, словно смертоносные лозы, черные щупальца обмотались вокруг его запястий, увлекая вперед. Дункан стал рвать путы, будто они были из физического вещества и существовали в реальном мире. И, надо сказать, ему удалось преуспеть в этом. Талискер дотянулся до щупалец, которые сжимали горло Фирр, и оторвал их. Богиня сделала глубокий вдох, и взгляд ее опять приобрел осмысленное выражение.
– Почему ты это делаешь? – спросила она шепотом. – Почему помогаешь мне?
Талискер не стал обращать внимания на ее вопрос, потому что и сам не знал ответа, и продолжал рвать черные нити. Когда он добрался до ее талии, Фирр вскрикнула. Нити вросли в ее тело и стали неотделимы от нее. Талискер со страхом и отвращением отступил, но черные щупальца обхватили его за пояс. Появилась опасность, что его постигнет та же участь, что и Фирр. Он кричал и ругался, отчаянно боролся, не разбирая теперь, кого защищает – Фирр или себя самого. Вдруг кто-то схватил его сзади за волосы и оттащил назад. Талискер понял, что это были пальцы Фирр. Он бросил быстрый взгляд на ее лицо, на котором еще оставались куски черных щупалец. Талискер подумал, что она что-то говорит ему, потому что губы Фирр двигались. Но она вдруг притянула его к себе и обняла.