Черный торт

Уилкерсон Шармейн

Смех Стива, голос Стива, его прикосновения. Несколько лет назад все это помогло Бенни пережить болезненный разрыв с Джоани. В свое время она последовала за Джоани из Аризоны в Нью-Йорк, хотя позже признавалась себе: Джоани не давала ей ни малейшего повода думать, что они снова будут вместе.

Несколько месяцев спустя, когда Бенни, уставившись в пол, стояла в музыкальном отделе книжного магазина в Мидтауне, к ней подошел Стив. Он помахал пальцами перед лицом Бенни, и она подняла взгляд на этого видного парня с широкой улыбкой. Он указал на свои наушники и, подняв брови, кивнул на консоль,

к которой подключилась Бенни. Она тоже улыбнулась и кивнула. Стив воткнул свои наушники в соседний разъем и при звуках музыки закивал, негромко смеясь.

Они вместе вышли на мокрые от дождя улицы. Бенни вдруг подумала: она, наверное, пока не утратила всего того, что однажды разглядела в ней Джоани, и возможно, кто-то еще различит в ней эти качества. Пройдет какое-то время, прежде чем Бенни осознает, что с ее новым любовником Стивом, меломаном и яхтсменом, она чувствует себя не только желанной. Она чувствует себя в опасности.

Байрон

Байрон знает, что впереди еще полно дел и надо кое-что обсудить, но в данный момент не настроен общаться с сестрой. Организация похорон закончена. Байрон позаботился об этом, дожидаясь, пока Бенни прилетит в Калифорнию, а с остальным можно повременить. Закутавшись шарфом до подбородка и глядя на волны, Байрон сидит на террасе своего дома. Он останется здесь как можно дольше, а потом вернется в дом матери.

Он долго страдал от отсутствия Бенни, но теперь, когда она наконец приехала, вместо облегчения он испытывает негодование. Сложись их отношения по-другому, Бенни сейчас сидела бы рядом. Вероятно, рисовала бы что-нибудь в одном из своих альбомов. У него сохранился тот дурацкий набросок, который сестра сделала на берегу, когда Байрон катался на серфе и без конца падал, дрыгая ногами в воздухе. Он так долго копил в себе обиду на Бенни, что даже не стал сообщать ей о болезни матери. А потом уже было поздно. Он собирался позвонить ей, пока не случилось неизбежное, – действительно собирался. Он понимал, что время поджимает. Но не думал, что все произойдет так быстро.

В прошлую пятницу Байрон вошел в дом и, еще ничего не увидев, почувствовал, что матери больше нет. Он нашел ее на пороге кухни, на полу в коридоре. Врач потом сказал, что такое бывает: случается внезапный приступ и он оказывается смертельным. Это могло произойти с человеком, организм которого боролся с каким-то жестоким недугом. Последнее время мама, как правило, была еще в состоянии самостоятельно встать с кровати, ополоснуть лицо, налить себе стакан воды, пусть дрожащими руками, включить по телевизору какую-нибудь музыку, пока, обессилев, не ложилась на диван.

Обхватив мать за голову и плечи и прижимая к груди ее холодное лицо, Байрон подумал о Бенни, о том, как сообщит сестре о случившемся, и на него вновь накатила волна горя, которое вскоре постигнет и Бенни. Поначалу он не мог даже найти нужных слов.

«Бенни, Бенни…» – подняв телефонную трубку, только и сказал он. Потом умолк, у него перехватило горло. В отдалении слышался шум. Музыка, чей-то говор, звяканье тарелок. Ресторанные звуки.

Прорезался голос Бенни: «Байрон? Байрон?»

«Бенни, я…»

Но она уже поняла. «О нет,

Байрон!»

Сообщив новость сестре, Байрон повесил трубку, после чего принялся обдумывать, какие еще звонки предстоит сделать, о чем договориться. Вспоминая уход отца, он думал о том, как далека от них была Бенни все эти годы, и чувствовал, как в нем вновь вскипает обида на сестру.

Черт побери, Бенни!

И вот, подъезжая к дому матери, он видит на дорожке машину из проката.

Бенни.

Байрон входит в дом через кухню, рывками сбрасывает ботинки и, прислушиваясь, замирает на месте. Тишина. Затем шагает по коридору, заглядывает через окно на задний двор, потом в прежнюю комнату Бенни. Ее нигде нет.

Ну конечно.

Он направляется в спальню родителей. Вот она, лежит посреди кровати, как гигантский яичный ролл, завернувшись в стеганое ватное одеяло и чуть слышно похрапывая. Она, бывало, делала так в детстве – вскакивала на кровать между мамой и папой, стаскивала с папы одеяло и заворачивалась в него. «Бенни-ролл!» Папа всякий раз вопил, словно она не делала одно и то же каждое воскресное утро. Таков был способ Бенни развеселить всех, привести в хорошее расположение духа. Но ничего этого уже давно нет.

На Байрона вновь накатывает это чувство. Злость. Хочется броситься к кровати и растолкать Бенни. Но в следующую секунду ему просто становится грустно. Гудит телефон. Байрон опускает взгляд. Напоминание о том, что сейчас приедет мистер Митч.

Мистер Митч

В дом входит мистер Митч, и Бенедетта, обменявшись с ним рукопожатиями, забирает у него куртку. Байрон приносит из кухни чашки с кофе и крекеры и отключает телефонную линию матери. Дети Элинор по-прежнему не разговаривают друг с другом, но сейчас дочь не кажется такой раздраженной, как раньше. Мистер Митч опять поражен тем, насколько дети Элинор похожи на своего отца, только у одного кожа цвета красного дерева, у другой – цвета мокрой соломы. В этот момент оба немного напоминают строптивых малышей – красивые головы подняты, уголки губ обиженно опущены.

Бенедетта устраивается на диване, прижимая к животу диванную подушку. Несмотря на свой шестифутовый рост, она опять напоминает ему ребенка. Мистер Митч удивлен, что женщина столь царственного вида может производить такое впечатление. Байрон наклоняется вперед, уперев локти в колени. Мистер Митч открывает ноутбук и отыскивает аудиофайл. Они действительно не понимают, да? Они думают, это все про них. Он нажимает кнопку воспроизведения.

Байрон

Звук материнского голоса разрывает его сердце.

«Б и Б, дети мои…»

Звук ее голоса.

«Пожалуйста, простите меня за то, что не рассказывала об этом раньше. Когда я была в вашем возрасте, все было по-другому. Все было по-другому для женщин, в особенности если вы с островов».

Родители Байрона всегда говорили «острова», словно это единственные в мире острова. В мировом океане насчитывается приблизительно две тысячи островов, не говоря уже о миллионах других клочков суши, окруженных морями и прочими водоемами.