Чёрный трон
Шрифт:
– И все-таки я не понимаю насчет этого По, – сказал я. – Почему он не в форте, где ему, по вашим словам, положено быть? Где он сейчас? Что произошло и изменило ход событий?
– Он попал в тот мир, откуда пришли вы, – ответил Эллисон. – Он занял ваше место в вашем мире, а вы заняли его место – в здешнем мире. – Он сделал паузу, наблюдая с холодным интересом ученого за выражением моего лица. Затем продолжил: – Я вижу, эта мысль не кажется вам такой уж невероятной.
– Нет, не кажется, – подтвердил я. – Дело в том, что я знал Эдгара Аллана на протяжении почти всей своей жизни, благодаря… благодаря
Я чувствовал, как вспотели мои ладони, пока я выговаривал эту фразу. После этого откровенного признания говорить стало легче, и я спросил:
– Похоже, вы имеете какое-то представление о том, что может произойти с Анни на борту того корабля. Чего они добиваются? Что хотят сделать с ней?
Эллисон медленно покачал головой.
– В ближайшее время никто не намерен причинять вред ее телу, – произнес он. – Более того, похитители девушки должны всячески печься о ее телесном здоровье, потому что хотят использовать ее психические и спиритические возможности.
– Я обязан добраться до нее и найти способ помочь! – с жаром воскликнул я.
– Это само собой, – согласился он. – И я подскажу, как вам действовать, чтобы добиться своего. Итак, по вашим словам, вы, Анни и человек, которого вы знали под именем Эдгар Аллан, неоднократно встречались на протяжении многих лет – при весьма необычных обстоятельствах.
– Да. Это были встречи как бы во сне – словно и вполне реальны, и в то же время сопровождались странными ощущениями…
– А вы когда-нибудь задумывались, – инквизиторским тоном спросил мой хозяин, – о природе этих диковинных встреч? Как вы их толкуете?
Я пожал плечами.
– Даже догадок не имею, сэр. Временами, при встречах, мы обсуждали втроем этот вопрос, но никогда не находили удовлетворительных ответов.
– Вы и По живете в двух разных мирах – очень похожих, но все же разных, – сказал он. – Что касается Анни, то я доподлинно не знаю, где ее настоящий дом. Быть может, она живет в каком-нибудь третьем мире. Я вижу, вы киваете, сэр, как будто идея о наличии других версий земного мира вам не незнакома.
– Мы обсуждали такую возможность – однажды, мельком, – сказал я.
– Ого! Это была мысль Эдгара По?
Я кивнул.
– Этот По неординарно мыслит.
Я пожал плечами.
– Умен, не спорю, – нехотя признал я. – Хотя слегка склонен к мелодраматическим эффектам и весьма любит гоняться за химерами.
– Однако же он оказался прав.
– Да ну!
– Вот вам и «да ну». Я вам правду говорю – в меру моих понятий о многообразии миров.
– Я более или менее поспеваю за вашей мыслью, и мог бы даже поверить вам. Но я бы не хотел сейчас встретиться с ним только для того, чтобы завести высокомудрый разговор о всяких таинственных материях.
– Эдгар По часто бывал прав в оценке странных явлений?
– Да. Как вы выразились – неординарные мысли, любопытный склад ума…
– Богатое воображение, – подсказал Эллисон.
Я допил вино.
– Хорошо, – сказал я. – Будем считать, что я согласен с вашей логической посылкой. Каков же будет вывод?
– Вы, Анни и Эдгар По составляете некую психическую триаду, для которой границы между мирами проницаемы, – начал он. – Именно удивительные способности
Я насмешливо фыркнул.
– Месмеризм, сэр! Не смешите меня! Это проделки шарлатанов!
Эллисон сделал большие глаза и расхохотался. Трясясь от смеха, он сказал:
– Экий вы чудак! Существование параллельных миров вы приняли не поперхнувшись, а наличие неуловимо тонких взаимодействий вас смешит! Вы отрицаете животный магнетизм, связующий не только людей, но также людей и природу, посредством коего можно изменять состояние чужого организма?! Ей-же-ей, вы забавный молодой человек!
– Я неоднократно собственными глазами видел частичку совсем другого мира, – пояснил я. – Поэтому мне нетрудно поверить в существование параллельных миров. А так называемого животного магнетизма я никогда не видел в деле.
– А вот я имею причины верить, что месмеризм до некоторой степени присутствует абсолютно во всех проявлениях жизни, хотя его эффекты, как правило, вне уровня нашего восприятия. Впрочем, в нашем мире животный магнетизм, по-моему, проявляется с куда большей силой, нежели в вашем. Да и вообще психика человека в нашем мире, похоже, уязвимее для посторонних влияний – самого разного рода. Скажем, для алкоголя. Выпей я столько же вина, сколько вы за время нашей беседы, я бы заболел на несколько дней. Насколько я понимаю, именно необычайная сила проявлений животного магнетизма в нашем мире стала причиной того, что похитители захотели иметь Анни здесь. У нее выдающиеся способности – для любого мира. Но лишь здесь ее таланты проявляются в полной мере. Если в глубине души вы мне все еще не верите, потерпите немного. В самом непродолжительном времени я представлю вам убедительные доказательства.
Я вытер снова вспотевшие ладони.
– Достаточно, беру свои сомнения обратно. Принимаю ваши утверждения на веру, потому что хочу знать, к каким выводам они нас подведут. Итак, кто эти люди, похитившие Анни? Что они с ней делают? Как собираются использовать ее удивительные способности?
Эллисон встал, заложил руки за спину и прошелся по комнате.
– Вы слыхали о знаменитом изобретателе фон Кемпелене? – спросил он наконец.
– Да, разумеется, – ответил я. – По-моему, он имеет какое-то отношение к созданию прославленного шахматного автомата, который я видел в Чарлстоне некоторое время назад.
– Возможно, он занимался и такими пустяками, – сказал Эллисон. – А вы не слыхали разговоров о том, что этот человек проник глубже всех прочих в писания одного из отцов алхимии – сэра Исаака Ньютона?
– Нет.
– Поговаривают также, что он претворил в жизнь обе многовековые мечты алхимиков: преуспел в деле превращения свинца в золото и вырастил гомункулуса.
Я хмыкнул.
– Людской доверчивости предела нет…
Он тоже насмешливо хмыкнул и перебил меня:
– Разумеется, я сам сомневаюсь, что он сумел вырастить человечка в колбе…