Черный ураган. Честный Эйб
Шрифт:
На мосту через Потомак Мэллой обернулся и посмотрел на Вашингтон. Древнегреческие колонны мавзолея Линкольна ослепительно сияли на фоне тёмной зелени парка. Белые облака неторопливо ползли по синему южному небу.
— С твоим именем, отец Авраам! — сказал Мэллой.
За мостом газетчики и кинооператоры отстали. Полицейские тоже уехали.
Теперь Мэллой шагал один по дороге. Из проезжающих машин слышались громкие крики и смех: «Эй, черномазый, передай привет ребятам из ку-клукс-клана!», «Глупец ты отныне и навсегда!», «Шагай веселей, дядя, авось дойдёшь
Мэллой шагал.
В вечерних газетах было напечатано про «донкихотскою выходку негра-учителя». На фото Мэллой был запечатлён в тот момент, когда он прощался с мавзолеем Линкольна.
Мэллой шагал.
Он прошёл через места исторических боёв под Фредериксбергом, прошёл через Ричмонд, пересёк штаты Северная и Южная Каролина и теперь шёл по Джорджии. До Аннистона осталось двести километров.
Он шёл третий месяц.
В Северной Каролине на него спустили собак, и ему пришлось пролежать неделю в больнице для негров, пока не зажили следы укусов. В Южной Каролине ему запустили кирпичом в лицо, и он находился в больнице ещё четыре дня.
В Джорджии его свирепо избили резиновыми дубинками. Это стоило ему ещё шести дней в больнице.
Кроме того, в него постоянно швыряли помидорами, бутылками, яйцами, консервными банками, отбросами, щебнем и пустыми ящиками из-под прохладительных напитков.
Остального можно не считать: потоков воды из шлангов, направленных прямо в лицо; взрывчатых петард, брошенных под ноги; выстрелов в воздух; дикого улюлюканья и злобного визга, доносящихся из обгоняющих и встречных машин; кулаков, которые ему показывали издали; оскорбительных замечаний и пинков ногами (последним отличалась дорожная полиция).
— С твоим именем, отец Авраам! — шептал Мэллой и шагал дальше, высоко подняв свой плакат.
— Десять галлонов, мистер, — сказал негр у бензоколонки, укладывая на место шланг.
Молодой человек с загорелым лицом и очень живыми чёрными глазами протянул негру несколько монет.
Негр взглянул на номер автомашины молодого человека и улыбнулся:
— Нью-Йорк, мистер? Хороший когда-то был ходок ваш «додж», а, мистер?
— Что значит «был»? — обиженно отозвался молодой человек. — Он и сейчас отлично тянет. От мексиканской границы его ни разу не заело.
Разговор происходил во дворе стоянки для автотуристов, которая представляет собой смесь гостиницы с гаражом и называется «мотоотель» или сокращённо «мотель».
Молодой человек всё ещё протягивал негру деньги, но негр их не брал.
— А всё-таки это машина 1950 года, — улыбнулся он. — Но не считайте меня нахалом, мистер, старые модели иногда лучше новых.
— Деньги возьмите, — нетерпеливо сказал молодой человек.
— Ах нет, извините, мистер, я цветной. Деньги уплатите, пожалуйста, боссу, мистер. Вон тот старый жёлтый господин, похожий на привидение. Болезнь желчного пузыря, знаете ли, мистер, плохо дело совсем! А цветным у нас не разрешается брать плату, мистер.
— Почему?
Негр склонил голову
— Алабама, мистер… У каждого босса свой нрав. Есть ничего, приличные…
Молодой человек сделал несколько шагов по направлению, указанному негром, но никакого господина, похожего на привидение, не нашёл. У стойки бара стояли трое мордастых молодцов в комбинезонах. Один из них небрежно играл ключами от автомашины. Другой вертел в руках газету.
— Я вам должен уплатить за горючее? — спросил молодой человек.
Молодец с ключами повернулся к нему и смерил его враждебным взглядом с головы до ног.
— Бостон, э?
— Нет, я из Нью-Йорка, — отвечал молодой человек.
Молодец с ключами сделал такое лицо, как будто ему засунули в рот живого паука.
— Не моё дело, — сказал он коротко.
В этот момент его сосед выругался и швырнул на землю газету.
— Это позор! — буркнул он.
Молодой человек поглядел на газету. Перед ним мелькнуло фото, изображающее босого негра, идущего с плакатом по обочине шоссе.
— Я уже сказал — не моё дело, — настойчиво повторил молодец с ключами.
Молодой человек вернулся к негру.
— Ничего не понимаю! — сказал он. — Где же привидение?
— Ошибка, мистер, — откликнулся негр, — извините, он только что нырнул в ремонтный склад. Минутка, мистер, он сейчас выйдет.
— Кто эти люди у бара? — спросил молодой человек.
— О мистер… очень плохие люди. Вы слышали про Мэллоя, который шагает с плакатом «Свободны отныне и навсегда»?
— Я что-то слышал по радио…
— Эти ребята у бара… они говорят: «Позор, что он до сих пор жив…» Это Брумфилд из Аннистона со своими двоюродными братьями… Говорят, что они районные кавалеры…
— Кавалеры? — с недоумением повторил молодой человек.
— Не слышали, мистер?
Негр приложил руку ко рту трубочкой и произнёс чуть слышно:
— Это ККК…
— Ку-клукс-клан? Разве он жив?
Негр засмеялся:
— Жив, как никогда, мистер! Только он называется по-другому: «Совет белых граждан» и прочее, мистер… Скоро Мэллой перейдёт через границу Алабамы. Кавалерам легче будет, если они прикончат его в Джорджии. Меньше возни, потому что там другая полиция. Хотя вся полиция в этих местах тоже кавалеры.
Молодой человек внимательно посмотрел на негра:
— И вы знаете, что его прикончат, и молчите?
— Ох, мистер, кто нас услышит? Но кое-что наши ребята сделали. Пошли навстречу… Вот босс! Вот он!
Молодой человек подошёл к маленькому старичку с жёлтым, больным лицом и молча уплатил ему за горючее. Потом уселся за руль, включил мотор и дал старт.
Старый «додж» мучительно вздрогнул и рванулся вперёд.
Стрелка указателя скорости, болтаясь из стороны в сторону, дошла до девяноста. Придорожные рекламные щиты плясали и вертелись в нелепом танце. Местность на границе Джорджии и Алабамы холмистая, зелени мало, дорога делает резкие повороты и крутые виражи. Молодой человек надел тёмные очки и откинулся назад, не спуская глаз с шоссе.