Черный ящик

Коннелли Майкл

00-45-25-14-63-69 – это номер чтобы звонить.

Надеюсь вы найти убийцу. Для меня это очень важно. Мы с сестрой были близнецы. Я сильно по ней горевать.

Хенрик.

P.S. Аннеке Йесперсен не была в опуске. Она работать над статьей.

Последнюю строчку Босх изучал особенно долго. Разумеется, Хенрик ошибочно написал «в опуске» вместо «в

отпуске». Постскриптум явно был прямым ответом на нечто упомянутое в первоначальном письме Босха, которое он нашел под ответом из Дании.

Уважаемый господин Йесперсен!

Я – следователь из отдела по расследованию убийств полицейского управления Лос-Анджелеса. Мне было поручено продолжить следствие по делу об убийстве вашей сестры Аннеке Йесперсен 1 мая 1992 года. Мне не хотелось бы причинять вам беспокойство, как и усугублять ваше горе, но по служебной инструкции я обязан сообщить вам, что в настоящее время активно прорабатываю новые версии, появившиеся в деле. Заранее прошу меня извинить за то, что не владею вашим языком. Если вы знаете английский, пожалуйста, ответьте на это письмо или позвоните мне по любому из указанных ниже телефонных номеров.

Прошло 20 лет с тех пор, как ваша сестра приехала в отпуск в нашу страну и погибла, когда изменила свои планы и решила осветить охватившие Лос-Анджелес беспорядки для своей газеты в Копенгагене. Я считаю своим долгом довести расследование этого дела до конца и надеюсь, что мне это удастся. Спешу заверить вас, что сделаю все возможное, и рассчитываю поддерживать с вами постоянный контакт.

Босху сразу показалось, что «статья», упомянутая Хенриком, совершенно не обязательно была связана с погромами. Хенрик скорее имел в виду, что сестра прибыла в Соединенные Штаты, чтобы написать какой-то материал, но отклонилась от первоначального маршрута, когда грянули события в Лос-Анджелесе.

Однако все это не выходило за рамки толкования текста письма и интерпретации значения слов до тех пор, пока Босх не сможет поговорить с Хенриком напрямую. Бросив взгляд на настенные часы, он произвел нехитрые вычисления. Сейчас в Копенгагене начало пятого вечера. Шансы застать Хенрика в отеле достаточно реальны.

Но гостиничный клерк, ответивший на звонок, сообщил, что он все-таки разминулся с господином Йесперсеном, который, к сожалению, недавно ушел домой. Босх продиктовал свое имя и номер телефона, хотя никакого сообщения не оставил. Повесив трубку, он отправил Хенрику еще одно электронное письмо с просьбой позвонить как можно скорее в любое время дня и ночи.

Потом Босх достал из потертого дипломата связанные с убийством документы и начал перечитывать их заново, как бы пропуская через новый фильтр: гипотезу, что Аннеке Йесперсен изначально прибыла в США, чтобы собрать материал для статьи.

И уже вскоре многое стало видеться ему в новом свете. Йесперсен путешествовала налегке, поскольку приехала не в отпуск. Она работала и потому взяла с собой лишь самое необходимое. Небольшой рюкзак – вот и весь багаж. Чтобы иметь возможность перемещаться быстро, не тратя времени на сборы, легко перебираться с места на место в погоне за информацией для материала, чему бы он ни был посвящен.

Взгляд на вещи под новым углом

помог ему заметить то, на что он не обратил внимания прежде. Йесперсен была одновременно и фотографом, и журналистом. Она делала снимки для статей. Сама эти статьи и писала. Но среди ее вещей на месте преступления и в номере мотеля не обнаружили ничего похожего на блокнот. Если она работала над статьей, ей требовалось делать записи, верно? Тогда либо в одном из карманов жилета, либо в рюкзаке должен был лежать ее блокнот.

– Что еще? – Босх поймал себя на том, что задал этот вопрос вслух, а потому поспешно осмотрелся, не слышал ли кто-нибудь. Но он по-прежнему оставался в помещении один.

Чего еще не хватало? Какие вещи должны были находиться при ней? Босх проделал в уме простейший тест. Вообразил себя в номере мотеля. Вот он собрался уходить. Что положил бы перед этим в карманы?

Один из очевидных ответов родился почти мгновенно. Он быстро пролистал дело до той страницы, где эксперты перечисляли вещи, принадлежавшие покойной, – это был написанный от руки перечень найденного на ее теле или в карманах одежды, а также самих предметов гардероба, наличных денег и скромных драгоценностей, к которым причислили часики и тонкую серебряную цепочку на шее.

– Нет ключа от номера, – снова произнес Босх вслух.

Из этого вытекали две вероятности. Она могла оставить ключ в арендованной машине, и его стащили грабители. Но второй вариант представлялся куда более правдоподобным – убивший Йесперсен нашел ключ у нее в кармане и забрал его.

Он еще раз сверился со списком и перешел к фотографиям, сделанным им самим с помощью «Полароида» двадцать лет назад. Сильно выцветшие снимки показывали с разных точек место преступления и положение, в котором обнаружили труп. Дважды он снял тело крупным планом, и на фотографиях были четко видны брюки жертвы. Белая подкладка левого кармана оказалась вывернутой наружу. Теперь Босх не сомневался: кто-то обшарил карманы убитой и забрал ключ из мотеля, не тронув ни наличных денег, ни серебряной цепочки.

Затем ее номер наверняка обыскали. Нельзя было с уверенностью утверждать, с какой именно целью, но тот факт, что среди вещей, переданных из мотеля полиции, не оказалось ни блокнота, ни хотя бы клочка бумаги с записями, наводил на определенные подозрения.

От охватившего его возбуждения Босх вскочил на ноги, не в силах усидеть на месте. Он чувствовал, что близок к важному открытию, но не до конца понимал пока, к какому именно и поможет ли оно в итоге решить загадку убийства Аннеке Йесперсен.

– Привет, Гарри.

Босх повернулся и увидел, как в кабинку входит его напарник.

– Доброе утро.

– Ты что-то сегодня рано.

– Вовсе нет. Это ты приходишь поздно.

– Послушай, я, кажется, пропустил твой день рождения. Когда был праздник?

Прежде чем ответить, Босх окинул Чу пристальным взглядом.

– Вчера. А ты откуда узнал об этом.

Чу пожал плечами.