Черный ящик
Шрифт:
– Еще раз пискнешь, и я разберусь с тобой гораздо круче.
Потом Босх чуть раздвинул шторы и выглянул в образовавшуюся щелку. Из окна ему были видны все те же два автомобиля, стоявшие перед мотелем, когда они сюда приехали. Если кто-то еще и заезжал во двор, то, видимо, лишь развернулся и снова выбрался на дорогу. Он повернулся и осмотрел Бэнкса. Скинул пиджак, бросив его на постель и показав кобуру пристолета на бедре. Затем снова уселся напротив Бэнкса.
– Так на чем мы
Бэнкс помотал головой, но не потому, что не понимал смысла сказанного. Это означало: «Не могу поверить, что со мной все это действительно происходит».
– Скоро я выну кляп у тебя изо рта, но если ты попытаешься снова поднять вой… Что ж, тогда тебе не миновать весьма болезненных последствий. Однако прежде чем я это сделаю, мне нужно, чтобы ты сосредоточился и выслушал меня. Поскольку то, что я сейчас скажу, поможет тебе полностью осознать ситуацию, в которую ты попал. Это понятно?
На сей раз Бэнкс с готовностю закивал и даже попытался выразить свое согласие голосом, но выдал лишь нечленораздельное мычание.
– Очень хорошо, – продолжил Босх. – Значит, вот как обстоят дела. Ты являешься участником группового преступного сговора, продолжающегося уже более двадцати лет. Этот сговор возник на борту корабля «Саудовская принцесса» и тянется до сих пор.
Босх заметил, как глаза Бэнкса округлялись от страха по мере того, как он осмысливал эти слова. Затем выражение страха сменилось неподдельным ужасом.
– А потому ты либо отправишься очень надолго в тюрьму, либо будешь нам помогать, и мы вместе разоблачим этот преступный сговор. Станешь сотрудничать, и у тебя появится шанс на некоторое смягчение участи. Тебе, быть может, даже не впаяют пожизненного срока. Ну как? Могу я вынуть кляп?
Бэнкс снова энергично закивал. Босх потянулся через стол и резко сдернул полотенце с его лица.
– Так лучше? – спросил он.
Какое-то время оба пристально смотрели друг на друга. Потом Бэнкс заговорил, но совершенно иным тоном, в котором безошибочно слышались нотки отчаяния.
– Умоляю вас, мистер, не причиняйте мне вреда. Я понятия не имею, какой такой сговор вы себе вообразили. Это просто нелепость. Я всего лишь продаю тракторы. И вам это известно. Вы же видели меня за работой, верно? Это все, что я знаю. Если вас что-то интересует о тракторах «Джон Дир», то я с удовольствием…
Босх с силой грохнул кулаком по столу.
– Заткнись!
Бэнкс
– Это женщина, с которой вы впятером расправились, а потом все вместе попытались замести следы.
– Это безумие. Это какое-то…
Но Босх уже предъявил ему следующее фото, на котором было запечатлено орудие убийства.
– А это трофейный пистолет из Ирака, из которого ее застрелили. Один из тех стволов, которые, как ты рассказал мне раньше, вы сумели контрабандой провезти в США.
Бэнкс лишь пожал плечами.
– Ну и что с того? Чем мне это грозит? Отнимут ветеранскую карточку? Тоже мне, большое дело! Убери от меня эти фотки.
Вместо этого Босх выложил еще одну фотографию. Бэнкс, Доулер, Косгроув и Хендерсон рядом с бассейном на «Саудовской принцессе».
– А это вы четверо на борту того самого судна накануне вечера, когда перепились и изнасиловали Аннеке Йесперсен.
Бэнкс снова помотал головой, но Босх отчетливо видел, что последнее фото попало точно в цель. Теперь Бэнкс перепугался насмерть, понимая, что был тем самым пресловутым слабым звеном. Как, впрочем, и Доулер. Вот только не Доулер сидел сейчас прикованный наручниками к стулу. А он – Бэнкс.
Все его многолетние страхи и волнения мгновенно вскипели, и он совершил огромную ошибку.
– Срок давности по статье за изнасилование – всего семь лет, а больше у тебя ничего на меня нет. Потому что ко всему остальному дерьму я не причастен.
Вот это было уже очень важное признание. До сего момента Босх мог оперировать только теорией заговора, но не имел ничего, чтобы подкрепить ее. А потому вся его игра с Бэнксом преследовала одну главную цель: настроить его против остальных. Сделать своего рода уликой в деле.
Но поскольку до Бэнкса, похоже, еще не дошло, в чем он только что признался, какую важную информацию выдал, Босх поспешил продолжить:
– Это Хендерсон сказал тебе, что на вас уже нельзя повесить изнасилование? Поэтому он попер на Косгроува и стал вымогать деньги на собственный ресторан?
Бэнкс молчал. Он был откровенно поражен осведомленностью Босха. А тот оперировал догадками, но строились они теперь на прочном фундаменте понимания, что связывало этих людей и какими могли быть отношения между ними.