Черный ястреб
Шрифт:
Хоукеру хотелось, чтобы Каммингс смотрел на него. Чтобы подошел ближе.
— Мы найдем в этом дневнике ответы на все наши вопросы. — Взяв тетрадь со стола, он погладил ее так, словно она была сделана из золота. — Убийца этой куртизанки не нашел ее дневника.
Каммингс сделал шаг вперед.
— Говорите, что хотели, и покончим с этим.
— Я поступлю иначе. Глядите сами. — Хоукер бросил тетрадь Каммингсу. Ее страницы раскрылись, точно крылья птицы. Каммингс уронил свою трость, чтобы поймать тетрадь.
Хоукер схватил трость, едва только она выскользнула
Всем на Микс-стрит была знакома эта трость. Каммингс таскал се за собой на протяжении многих лет. Но впервые за все это время присутствующие в кабинете познакомились со скрывавшимся внутри се кинжалом. У тонкого в шесть дюймов длиной лезвия отсутствовал кончик.
На столе блеснул крошечный металлический треугольник, который Хоукер обнаружил в спальне Джейн Кардифф. Он положил кинжал рядом с обломком. Они подошли друг другу. Идеально подошли.
Теперь у Хоукера имелось неопровержимое доказательство. Перед ним стоял человек, убивший Джейн Кардифф. Человек, пытавшийся убить Сову.
Каммингс жадно листал страницы тетради, а потом хрипло прошептал:
— Это не ее дневник. — Он захлопнул тетрадь. — Это писанина какой-то школьницы.
— Настоящий дневник у нас. — Хоукер убрал металлический треугольничек в конверт, спрятал его вместе с кинжалом Каммингса в ящик стола и повернул ключ в замке. Мы все это видели. И все теперь знаем. Я передам дневник Ливерпулу.
Дрожа от ярости, Каммингс швырнул тетрадь Севи через весь кабинет.
— Я вас уничтожу.
Когда Хоукер развернулся к Каммингсу, смертоносный черный нож лежал меж ними на столе.
— Когда много дет назад разведывательная служба впервые упомянула о розыске Невидимок, вы ухватились за эту идею. Вам повезло. Вы отыскали нескольких, но не выдали их службе, а приберегли для собственных грязных нужд. Вы купили Джейн Кардифф у Гравуа и Патлена. Ей было двенадцать лет. Даже на помойках Уайтчепела плюют в лицо тем, кто покупает детей.
— Я видел тетрадь, в которой написана всякая чушь. У вас нет доказательств. А Гравуа и Патлен уже ничего не расскажут.
У мертвецов действительно уже ничего не спросишь.
— Вы купили ее. Вы издевались над ней. Мало-помалу она превратилась в послушное орудие в ваших руках — Хоукер чувствовал зло за версту. А то, что сотворил этот человек с маленькой девочкой, иначе как злом не назовешь.
— Она была французской шпионкой и проституткой. Никому нет дела до того, как я с ней обращался. — Взгляд Каммингса перекочевал на Сову. — Она не единственная французская проститутка, проживающая в Англии Интересно. Ливерпулу известно, что вы спите с этой особой?
Глаза Северен вспыхнули яростью, а Сова мрачно улыбалась. Дойл, стоящий у стены со скрещенными на груди руками, казалось, вообще не слышал, о чем тут говорили.
— Ливерпулу известно, что война давно закончилась Кузен этой, как вы изволили выразиться, «особы» — министр Франции. Никто не будет выяснять, что происходило при последнем режиме.
Трость
Чутье подсказывало ему, что именно этой тростью Каммингс избивал купленного им ребенка.
— Вы не знали о существовании дневника, не так ли? Должно быть, она рассказала вам о нем на пороге смерти. — Хоукер заметил, как вспыхнули глаза Каммингса. Стало быть, его догадка была верна. — Но у вас не было времени, чтобы его отыскать.
Сова опустилась на подлокотник дивана. Она обхватила руками колено и сцепила пальцы в замок.
— Ирония судьбы, не правда ли? Вы уничтожили Джейн Кардифф. А теперь она уничтожит вас.
— Нет, ей это не под силу. Никому из вас. — Губы Каммингса задрожали в презрительной усмешке. Он не спускал глаз с Хоукхерста. — Я занимал свой пост дольше, чем вы живете на свете. Я знаю всех высокопоставленных людей Лондона. Мне известно все и обо всех. Если я назову дневник фикцией, мне все поверят.
Родословная Каммингса насчитывала несколько веков, нескольким поколениям власть имущих людей вокруг него удавалось совершать убийства и выходить сухими из воды. Это было у него в крови.
— Если вы попытаетесь использовать этот бред против меня. Хоукхерст. я посажу вас в тюрьму за убийство. — Каммингс холодно обводил взглядом присутствующих. — Я уничтожу каждого из вас. Сделаю это делом своей жизни.
Но никто даже глазом не моргнул.
— А я ведь сначала ничего не понял. — Хоукер принялся расхаживать но кабинету прямо перед Каммингсом. — Я люблю загадки. Но эта едва не свела меня с ума. Кому понадобились такие сложности, чтобы меня обесчестить? Уж чего проще прицелиться и выстрелить из ружья? Убийство — вот самый простой и надежный способ решения всех проблем! Вы согласны со мной, не так ли, Каммингс?
В глазах Каммингса вспыхнуло согласие. Очевидно, в этот самый момент он раздумывал, насколько сильно Эйдриан Хоукхерст заслуживает смерти.
В кабинет прокралась на своих мягких лапах смерть. Но не Каммингс был тому виной. А Хоукер.
— Когда я понял, что стоите за всем этим вы… Кстати вы знаете, как мы это поняли?
— Не знает. — В ясных глазах Совы плескалась насмешка. — Я его просвещу. Не стоит убивать людей резными кинжалами, милорд. Особенно когда рукоятка кинжала оставляет на трупе след. — Жюстина коснулась своей груди. Вот здесь. Месье Дойлу и месье Хоукхерсту не составило труда опознать резной узор вашей трости.
Римс поднял глаза от документов.
— Черт возьми, эти ваши обвинения…
— Замолчите! — рявкнул Каммингс. — Я сам разберусь.
После этого и Хоукер. и Каммингс перестали обращать на Римса внимание.
— И как только я понял, кто за этим стоит, я понял все. Дни военной разведки сочтены, и мы все это знаем. Вы захотели стать главой британской разведывательной службы. Но убив меня, вы не заполучили бы это место. Вам нужно было устроить в службе такой грандиозный скандал, чтобы Ливерпул принял решение взять человека со стороны. И вы были уверены, что он возьмет вас.