Черный замок над озером

Островская Екатерина

Она отправила сообщение и стала ждать. Но ответа не было.

Тогда Женя стала просматривать новости. В криминальных сводках об убийстве в ее дворе не было ни слова. Вспомнив последний свой разговор с тетей Никой, она набрала в поисковике два слова – «Леонид Метлицкий».

Ссылок было не так уж много. Адвокат отпал сразу – вряд ли квартирный вор мог стать юристом. Потом всплыли стихи какого-то Метлицкого.

Как долго ты с собой боролась,В

раздумье глядя за окно,Где осень разрыдалась в голос,А с нею небо заодно.Но ты вздохнула и осталась,Забыв тревоги и дела,И двухнедельную усталость,Как платье легкое, сняла…

Женя не стала дочитывать стихотворение до конца. Проверила возраст автора – ему оказалось семнадцать лет, а потому стала изучать информацию о другом Метлицком, Леониде Ивановиче, – 52 года, предприниматель, владеет предприятиями по переработке древесины, основной акционер компании сотовой связи «Флайтелеком».

«Стоп! – подумала Женя. – Вполне вероятно, что это он и есть». Нильский говорил что-то о бандитах из «Флайтелекома». Значит, тетя Ника ошиблась, предполагая, что бывший ухажер мамы закончил свою жизнь на зоне. Он жив, и не просто живет, как все, а даже процветает. Может быть, вкладывает средства и в предприятия Гагаузенко.

Что-то, связанное с тестем Нильского, крутилось в сознании, но что именно, Женя вспомнить не могла. Старательно восстанавливала в памяти все последние разговоры со Славой, и ничего не приходило на ум. Может, ей о Метлицком рассказывал кто-то другой? Но кто? И вдруг она вспомнила рассказ Михал Михалыча о его встрече в салоне самолета с Гагаузенко, когда тот отказался выпить с прежним знакомым, сказав при этом, что теперь работает с Метлой. Уж не предприниматель ли Метлицкий имелся в виду? Скорее всего так, удивительно только, что она об этом раньше не догадалась.

Поколебавшись немного, Женя позвонила Нильскому.

– Это ты, солнышко! – обрадовался тот. – Ну наконец-то! А я уж думал, что с тобой случилось, почему ты на меня дуешься последние дни? Когда же мы…

– Давай попозже обсудим это, – перебила его Женя. – Ты что-нибудь слышал о Метлицком?

– О Леониде Ивановиче? – переспросил Слава. – Так я только что из его кабинета. Меня к нему привезли. Я даже грешным делом подумал: порвут меня сейчас за то, что на этот дурацкий блиц согласился. Поначалу, конечно, пришлось оправдываться, но потом Леонид Иванович сказал, что с тем уродом разберутся без меня. Зато рейтинг моей передачи просто зашкаливает, а потому он предложил мне разработать телевизионный проект, в который можно вложить хорошие деньги…

– Метлицкий спонсор твоего тестя?

– С чего ты взяла, что спонсор? Леонид Иванович так просто деньгами не разбрасывается. Он инвестирует в Гагаузенко. Скорее всего, Петр Назарыч, не вложив ни копейки, крутится на его деньги, отдает прибыль Метлицкому. Себе, разумеется, тоже немало оставляет. Но я тебе ничего об этом не говорил!

– Ты давно знаешь Метлицкого?

Слава сначала

рассмеялся, а потом уж ответил:

– Кто я – а кто он! Нет, конечно. Сегодня впервые с ним общался, а до того видел пару раз мельком.

– У него, говорят, криминальное прошлое.

– Ну и что с того? Ты посмотри на тех, кто наверху! Кто банками у нас заправляет, кто в Думе заседает? У кого из них нет криминального прошлого или криминальных связей? Эти люди давно уже поняли: для того чтобы в нашей стране жить хорошо, надо вести себя плохо. Но это все лирика. Надеюсь, ты передумала насчет моего предложения?

– А ты опять хочешь приехать ко мне?

Нильский помолчал, потом признался:

– Сегодня – нет, солнышко. Давай завтра созвонимся и договоримся, когда и где встретимся.

– Позвони Пасюк, – предложила Женя. – Уж она-то наверняка не откажется встретиться с тобой.

– Зачем ты так? Ведь я…

Лукошкина бесцеремонно прервала разговор: то, что она хотела узнать, Нильский уже сообщил.

От Валентина ответ так и не пришел. Заняться было нечем, и Женя включила телевизор. На экране как раз продолжалась история про Красную Шапочку из отдела по раскрытию особо тяжких преступлений. Старший лейтенант Скворцова в новой красной кепке развалилась на кожаном диване огромного лимузина, держа в руке бокал шампанского.

– Не знаю, что теперь ребятам скажу? – вздохнула она.

– Каким ребятам? – не понял ее спутник в белом смокинге.

– Ребятам из отдела. Я же обещала им никогда не выходить замуж, чтобы не навредить работе.

– А что, тебе кто-то уже сделал предложение?

Старший лейтенант Скворцова посмотрела в окно, и по ее щеке скатилась слеза.

– Разве после того, что было между нами…

Женя переключила на другой канал и увидела зеленое поле, по которому бегали темнокожие футболисты.

– К сожалению, армейцы третий матч подряд, забивая два мяча, не могут удержать победу, – произнес комментатор.

Женя выключила телевизор. Снова набрала номер Сергея, и опять его телефон оказался недоступен. Она вышла из кухни, в комнате взяла с полки книгу и раскрыла наугад. «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа священного месяца нисана…» – начала читать Женя.

И тут в дверь позвонили. Девушка бросилась открывать, но замок, как назло, не спешил отпираться. Наконец распахнула створку.

– Тебя не интересует, кто находится за дверью? – спросил Сергей, входя в квартиру. – Спросила бы.

– Я знала, что это ты: больше некому.

Он сбросил ботинки и прошел на кухню. Сел за стол и спросил:

– Не накормишь меня чем-нибудь?

Вспомнив, что и сама почти целый день не ела, если не считать кофе с бутербродами на работе, Женя кинулась к плите, схватила пустую кастрюлю. Сергей вдруг произнес:

Вот так, пронзая мирозданье,Из поднебесной высотыЛуч мимолетного страданьяРождает образ красоты.