Черный замок
Шрифт:
— Ты не хочешь ребёнка?
— Хочу. Только боюсь, — она выпрямилась, на миг замерла, а затем бросилась в тёплые объятия отца и принялась плакать, уже пряча лицо у него на груди. — Я очень-очень боюсь.
— Не бойся, я тебе помогу. Любавуха поможет — ты же её любимица. Марго тебя не оставит. Мы рядом, мы с тобой, — Керлик запустил руку в волосы дочери и наткнулся на колтун. — И прекращай-ка ты реветь! Кто мне говорил, что магини не плачут? И уж с чего ты решила, что материнство позволяет быть неряхой и страшилищем? Вот подойдёшь ты к зеркалу, а ребёночек вдруг на тебя магическим зрением глянет —
Лита оторвалась от отца, по-мальчишечьи утёрла нос предплечьем и несмело улыбнулась.
— Ты что, не сердишься?
Керлик задумался. По опыту он знал, что детям врать не следует, и, хотя дочка уже взрослая, сказал ей правду.
— Сержусь. Но не очень. К тому же, Любавуха права: ты дитя своего отца, — маг шутливо ткнул Литу кулаком в плечо. — Только… — он неожиданно запнулся. — Я очень надеюсь, что это…
— Как ты мог обо мне такое подумать?! — девушка резко вскочила и сердито упёрла руки в бока. — Что бы я и этот Губошлёп?! Да я его предупредила: бросит на меня «пылкий» взор, запру в подвале вместе с Любавухой! Чёрная магиня я или нет?!
Чародей расхохотался в голос: всё-таки Лита его дочка. И характерец соответствующий! Уже позабыла, как надрывалась, как на груди у отца пряталась.
— Вообще-то, малышка, я имел в виду этого смазливого белого мага.
— Тьфу-ты! — девушка забавно поморщилась и вдруг стала похожа на охотящуюся Белобрыську. — Вот уж, представления у тебя о смазливости! И не по возрасту он мне!
— Точно, — согласился Керлик. На том и разошлись: маг ужинать, а Лита — принимать ванну.
Марго объявился, когда стол опустел. В руках воин держал бутыль вина «Благословение» (с южных земель, позапрошлого года, удавшееся — не хуже местного) и голубой сыр, остро, даже дурно пахнущий плесенью, дорогой.
— Трус ты, — хмыкнул Керлик, кивая на соседний стул. Повинуясь мысленному приказу, к столу выплыли два стеклянных кубка, тоже безделушки не из дешёвых, и нож.
— А вот и нет, — Марго нисколько не смутился. — Я уже говорил, что, как и подобает хорошему стражнику, обладаю ярко выраженным инстинктом самосохранения. Ты побегал по замку, пар выпустил, а иначе меня бы на этот самый пар израсходовал. Кстати, господин, котят Брыськи можно раздарить (или продать?) — самец породистый, киска наша тоже.
— Знаю я. Но что-то мне подсказывает, останутся они у нас — не избавимся.
— Что-то?
— Н-да…
Оба помолчали.
Плети плюща раздвинулись (мужчины сидели в приснопамятной обеденной зале) — из дыры в стене появилась обсуждаемая пантера, гибкая и опасная красавица. Чёрная шерсть, обычно блестящая, словно латы Рыцарей Ночи, сейчас потускнела, казалась седой из-за каменной пыли, которая, несмотря на волшебство, заполонила тайные проходы.
Белобрыська уже ничего не боялась, а возможно, и раньше старалась ради любимой хозяйки. Пантера спокойно, чуть более обычного вихляя задом, подошла к Керлику, потёрлась мордочкой о ногу. Маг, вздохнув, почесал поганку за ухом — пантера довольно заурчала, будто домашняя кошка, лишь в несколько раз громче.
За животным выплыло облачко пара, на глазах трансформирующееся в галеру. Взметнулись длинные вёсла, раскрылся
Керлик и сам не помнил, как в торжественной обеденной зале появилось подобное недоразумение, но огромный шкаф не убирал. Более того, заполнял посудой: конечно, не обычной, а дорогой и красивой, чаще всего магической. Широких полок для коллекции пока хватало, однако чародей уже задумывался, каким способом лучше увеличить шкаф. То ли изменить пространство, то ли воспользоваться мастерством мебельщиков — первое неустойчиво, второе не бесконечно.
Тем временем галера, педантично облетев огромную мечту рачительной хозяйки, большой каплей шлёпнулась на нос расслабившейся Белобрыськи. Пантера, оглушительно рыкнув, выскочила вон — выговаривать Лите за неподобающее поведение.
Марго насмешливо ухмыльнулся, провожая кошку взглядом. Эфемерная модель галеры, что спорить, вышла красивой и чёткой, но абсолютно не верной в пропорциях — будь она настоящей, даже при помощи чародейства не поплыла бы. Но чего ожидать от девчонки, которая ни одного корабля в глаза не видела, а знания черпала исключительно из книг?
Керлик же, наоборот, светился довольством, радостно и вместе с тем мечтательно улыбался. Магини, в отличие от магов, обзаводиться наследниками не то чтобы не считали нужным — не любили, так как часто на время беременности, а то и навсегда, теряли способность к чародейству. Лита творила магию — это само по себе хорошо. Но ещё из этого следовало, что под сердцем девочки растёт волшебник или волшебница немалой силы. Замечательно!
— За прибавление в семействе? — предложил Марго.
Керлик кивнул. Бокалы мелодично тренькнули, и вино счастья зашумело в голове.
— Почему ты не дома — поздно уже? — поинтересовался чародей, нарезая кубиками голубой сыр. Руки не отмоются до завтра.
— А я на дежурстве, господин, — хмыкнул капитан.
— Ты? — поразился Керлик. — Жена не нравится?
— Нравится. Но хотя, благодаря тебе, у меня молодое тело, оно всё-таки постарше моей жены и иногда хочет просто поспать.
— А жена у тебя ревнивая, помню. За благополучие в семье?
Вновь стекло ударилось о стекло… и Керлика скрутило от жуткой боли — кто-то мощный грубо, резко и неожиданно пробил все охранные заклинания Чёрного замка.
Марго вскочил: в одной руке острый меч, в другой — хрупкий кристалл. Достаточно раздавить, и все стражники перенесутся к господину и госпоже, защищать не на жизнь, а на смерть. Маг, быстро справившись с телом и разумом, приготовил самые страшные заклятья, ибо понимал, что надвигающийся враг обладает магической силой куда большей, нежели сам Керлик.
Но посередине залы из воздуха материализовался уже подзабытый ученик Мехена, как и в первое посещение замка, грязный и… пусть будет ароматный. В руках юнца трепетал язычок пламени — всепоглощающий, волшебный, однако вполне останавливаемый, огонь.