Черта с два!
Шрифт:
Вечером отец Коти забрал посуду, выдал мне тридцатку и спросил:
— Вы случайно не банк затеяли ограбить?
— Какой? — не поняла я.
— Тот, что за углом.
— Я даже не знала, что он там есть.
— Есть. Пацаны по пять раз за день прибегают, с одной да с двумя бутылками.
— Тоже деньги, — пожала я плечами. — Жвачку купят. Я пообещала тому, кто больше всех бутылок принесет, премию, вот они и стараются.
Он посмотрел внимательно и кивнул.
— Дело, конечно, не мое, но и ты пойми: не хочу, чтобы сын в историю вляпался.
— Никаких историй, — заверила я. Сашка меня успокоил:
— Не бери в голову, батя молчать будет,
Утром следующего дня я только-только устроилась на ящике, как рядом возник белый «Опель», номера я знала и потому замерла, как соляной столб.
«Ну вот», — пронеслось в голове. Кажется, я ожидала немедленного нападения. «Опель» притормозил рядом, и я увидела Татарина, он ухмыльнулся и сказал:
— Деточка, хочешь я найду тебе работу получше?
Я слабо улыбнулась, он сделал ручкой и поехал дальше. А я засмеялась, потому что поняла: Татарин меня не узнал. Часа в три пришел Котя.
— Порядок, — сказал он деловито, — мы его нашли. Подходит под описание, и пацаны с его улицы сказали: он вечно с Татарином болтается, дружки. Живет на Подбельского, дом восемнадцать, квартира три.
— Один живет?
— Один. Квартиру купил год назад, до этого жил в другом районе. Когда пойдешь?
— Сегодня, — ответила я. — Времени у нас мало.
— Хорошо. Четверых ребят за глаза хватит, — заявил Котя.
— За глаза, — согласилась я. — Мы идем на разведку.
Вечером, отделавшись от посуды и получив положенную тридцатку, я направилась в парк. Пятеро мальчишек, среди них и Денис, похожий на подсолнух, ждали меня в кустах на скамейке.
— Все свои, — предупредил Котя. — Можешь говорить.
Я закурила, пытаясь унять волнение, и сказала:
— В подъезде с ним встречаться опасно, значит, надо войти в квартиру.
Мальчишки переглянулись. Младшему было лет восемь, не больше, был он так худ и бледен, что, глядя на него, хотелось плакать. Именно он и заявил:
— Без проблем. Первый этаж, форточка маленькая, но я пролезу. Кухонное окно сбоку, за кустами его не разглядишь. Влезу и тебе дверь изнутри открою. Годится?
— Годится, — кивнула я. — Остальные во дворе, смотрите в оба, появится этот тип, свистните под окном два раза. Всем все ясно?
Мальчишки кивнули и поднялись. Ватагой они пошли вперед, а я чуть сзади, чтобы не привлекать внимание.
— Я только иду взглянуть, что к чему, — утешила я себя. — Это вроде игры, все понарошку.
«Как бы не так, — съязвил внутренний голос. — Ты-то отлично знаешь, зачем идешь».
— Мамочка моя, я спятила…
Мальчишки нырнули во двор и словно растворились в воздухе, я повертела головой и обнаружила рядом худосочного сорванца. Звали его Сережка, и от роду ему было восемь лет.
— Тебя мать не хватятся? — зачем-то спросила я.
— Не-а, — он весело отмахнулся. — Не до меня ей. — Мальчишка выразительно щелкнул пальцем себя по горлу и хохотнул. — Идем. Хозяин отчалил в восемь и до сих пор не вернулся, проверено: за это время к квартире никто не подходил.
В кустах было уже темно.
— Вот что, Гаврош, — шепнула я, — снимай обувь и надень резиновые перчатки.
Я подсадила мальчишку, и он ужом внедрился в узкую форточку, вызвав у меня легкое недоумение, я сомневалась, что в такое отверстие пролезет кот. Сунув разбитые кроссовки под мышку, я кинулась в подъезд. К двери мы подошли с двух сторон одновременно. Тихо щелкнул замок, и дверь открылась. Я извлекла ноги из кроссовок и проскользнула в квартиру, отдав обувь мальчишке, он шмыгнул мимо меня в абсолютном молчании, а
— Ищешь-ищешь и найдешь, здравствуй, мальчик, как живешь?
Потом вернулась в прихожую. Она была узкой и довольно тесной из-за стоявшего вдоль стены шкафа. Между ним и входной дверью оставалось небольшое пространство, в котором я могла устроиться почти с комфортом. Но напрягаться раньше времени не стоило: Левицкий Сергей Юрьевич, которого я ожидала, мог вернуться ночью или под утро, так что я устроилась в кухне на табуретке и немного поразмышляла о своей жизни. Попыталась припомнить, не было ли в моем роду сумасшедших. Выяснилось, что родственные связи прослеживаются на весьма ограниченное число поколений и достоверно определить, были психи или нет, возможным не представляется. И тут под окном дважды свистнули. Нет, до конца сумасшедшей я все-таки не была, потому что вскочила и вроде бы собралась бежать. Сердце забилось так, что мои многострадальные ребра, казалось, должны треснуть и разлететься осколками. Я мгновенно покрылась гусиной кожей и отчетливо клацнула зубами. «Вообще-то я очень храбрый, — сказал Труляля. — Только сегодня у меня голова болит». Я заставила себя сделать шаг в сторону прихожей, и оцепенение прошло. На ходу проверив пистолет, я заняла позицию между шкафом и дверью.
Щелкнул замок, Сергей Юрьевич вошел в квартиру, захлопнул дверь, включил свет и даже успел сбросить один ботинок, когда в затылок ему уперлось дуло пистолета и я сказала:
— Встань к стене, руки наверх перед собой.
— Привет, шлюха, — хмыкнул он, но встал, как я велела. — Ну, поставила меня раскорякой и что дальше? В затылок выстрелишь?
— Выстрелю, — утешила я его.
— Слабо. С перепугу ты пальнуть можешь, а вот так… — Он засмеялся. — А вот так — слабо. Книжки читать любишь? Знаешь, наверное: в затылок стрелять неблагородно.
Парень тянул время, а я в узкой прихожей была беспомощна: если расслаблюсь хоть на мгновение, у меня не останется никаких шансов. Он это знал, и я это знала.
— Только дурака не валяй, — посоветовала я. — Потому что я выстрелю.
— Врешь, как падла, — ответил он. — Слабо. Катись отсюда. И побыстрее. А когда мы встретимся…
— Заткнись, — перебила я, — и отвечай на вопрос. Не ответишь, на счет «три» выстрелю. Кто был в сауне с Татарином? Ты его дружок, должен знать.
— Ах, вот оно что, — засмеялся он, чуть-чуть сдвинув по стене руки. — Тоскуешь по подружкам? Очень трогательно, очень. Ты случайно не лесбиянка? Среди шлюх такое случается.
— Я тебе задала вопрос, придурок. — И начала считать:
— Раз, два…
— Я там был, — радостно сообщил он. — Я и Татарин. Классно повеселились. Ну что, шлюха, выстрелишь?
Он повел головой с намерением повернуться ко мне, надеялся выбить пистолет, а может, мне это только показалось, или того хуже — я просто нашла повод нажать на курок? Потом я много думала об этом, что же тогда произошло в прихожей? Наверное, истина, как всегда, где-то посередине: он приготовился к нападению, я испугалась, и повод нашелся… В общем, я выстрелила.