Чертоги демонов
Шрифт:
И возмущение мелочи, которую, ко всему прочему, он ещё и не понимал, сейчас его волновало меньше всего.
Когда сомообразное существо появилось в зоне видимости, он не остановился. Теперь ничего не имело значение для него.
Не сбавляя скорости, Кент сам буквально запрыгнул в раскрытую пасть существа, в последний момент резко развернув к ней спиной БПР.
Схватился в разблокированную рукоять над головой и резко дёрнул на себя, вырвав её с корнем. В это же мгновение система пропищала предупреждение, однако в общей суматохе Кент его не расслышал.
Да и необходимости в этом не было –
Сейчас было идеальное время броситься в лес, однако именно это он делать и не собирался.
Вернее, собирался, но не стал - в последний момент передумал, поддавшись собственной жалости.
Увидел эту запуганную дурочку на краю обрыва и не смог нырнуть в лес, спасая себя и оставляя её погибать вместе с чудовищем, которое сейчас отвлеклось на БПР. Где-то в глубине души он понимал, что пожалеет об этом в скором будущем, но иначе в тот момент поступить не смог.
Выпрыгнув из БПР-а, Кент оказался снаружи, едва не зацепившись за зубы – шлем неприятно взвизгнул, когда по нему полоснули зубы существа, оставив несколько неглубоких борозд и сорвав в том месте краску. Тварь же отчаянно, даже с какой-то нетерпимостью, словно чувствуя чужеродность добычи, пыталась сожрать машину, не замечая ничего другого.
В какой-то момент Кент почувствовал себя слишком уязвимым, словно лишился всей одежды, но это чувство смыло холодным потоком мыслей.
Как бывало в экстренных и опасных ситуациях, теперь он ощущал всё как-то отстранённо – знал, что и как надо делать, несмотря на то, что сердце буквально разрывалось от напряжения.
Не раздумывая ни секунды, он бросился в мёртвую зону– приблизился к телу сомообразной твари, чтоб не попасться на её голодные глаза.
И побежал.
Побежал, как бегал много раз до этого, спасая свою жизнь. Прямо рядом с туловищем монстра, слегка пригнувшись, чтоб не получить по голове щупальцами, которыми оно размахивало.
Добежал до хвоста, едва избежав цепких лапок, и поймал взглядом демонёнка. Не останавливаясь, подхватил её (от такого столкновения из Миланье выбило дух), и бросился дальше.
К обрыву.
Как можно дальше от твари, в пасти которой сейчас тикала бомба с часовым механизмом.
Кент знал, что находится впереди – он уже проходил здесь с отрядом. Река. Там, внизу, в метрах тридцати или сорока от края. Но прыгать туда бы он бы стал, только если…
И это если случилось слишком неожиданно, хотя от чего-то Кент даже не удивился. В таких ситуациях, где жизнь висела на волоске, он не удивлялся – лишь действовал. Сил на остальное просто не было.
Существо, будто бы ведомое шестым чувством, довольно проворно развернулась в их сторону, взмахнув хвостом, всё так же держа во рту искорёженный БПР.
БПР, в котором отсчитывалось время до самоуничтожения. Не развернись оно, и тучное тело существа закрыло бы их от взрыва, однако сейчас…
Этот самый взрыв был практически направлен
Вспышка была ослепительной. Взрыв был такой силы, что каменный уступ треснул – через пару дней он отломится и рухнет в реку, где и найдёт своё последнее пристанище. Или силовой агрегат дал такой эффект, или заряды сделали своё дело, но самоуничтожение было очень эффектным, разорвав твари всю переднюю часть. Её ошмётки ещё добрые полминуты падали с неба дождём.
Но ни Кент, ни Миланье этого не увидели. Буквально за секунду до этого солдат, прижав поплотнее к себе девчушку, шагнул во мрак. Там, где-то внизу, плескались холодные воды реки, которые он сам не видел, буквально шагнув на одной вере и силе воли в бездну.
Два тела очень быстро исчезли в темноте, которая, казалось, проглотила их.
Глава 6
Холод был первым, что почувствовала Миланье, когда пришла в себя. Всепронизывающий холод, который добрался даже до её маленького сердца, заставив его биться куда чаще, чем положено, чтобы хоть как-то разогреть тело.
Было темно. Куда темнее, чем там, на уступе, откуда они…
Откуда они что?
Последнее, что помнила Миланье, был удар об малума, о его жёсткую одежду, от чего из неё вышел весь воздух. А потом…
А потом чувство, словно она вновь прыгает с башни с мамой. Чувство свободного падения вниз, когда тебя уже ничего не держит.
А после?
Миланье пришлось немного напрячься, чтоб восстановить события, которые предшествовали её появлению здесь.
После падения она чувствовала удар. Сильный удар, словно она спрыгнула с кровати на пол на пятки. А потом вода и холод. Бесконечный холод, который лишал рассудка, заставляя её брыкаться, как какое-нибудь дикое животное. Бесконечная вода, холод и темнота. Настолько густая, что даже её хорошее зрение не спасало.
Это был словно ад, о котором рассказывала мама. Темнота и холод, непрекращающиеся и бесконечные.
А ещё…
Она силилась вспомнить, напрягала свою голову так сильно, что она даже начала болеть, но… что она упустила? Что она забыла?
Руки… большие сильные руки, которые выталкивали её вверх, позволяя вдохнуть воздуха, прежде чем новая волна захлестнёт её с головой…
Малум…
Малум!
Эта мысль, словно вспышка в темноте, пронеслась в её сознании.
Малум. Там был малум. Он схватил её и выталкивал вверх, чтоб она могла глотнуть воздуха. Помимо нескончаемого холода, воды и темноты, там был малум - единственный, кто позаботился о ней в тот момент. В полнейшей темноте, где отчаяние остаётся единственным спутником, он был рядом с ней.
А сейчас она…
Веки Миланье с трудом раскрылись. Казалось, что тяжесть всего мира сейчас давила на них и не давала ей увидеть, что происходит вокруг, однако…
Однако всё оказалось куда проще. Как раз-таки веки она раскрыла без проблем, просто к темноте не сразу смогла привыкнуть. Всё вокруг прояснялось слишком медленно, словно в абсолютно тёмной комнате медленно, очень медленно разгоралась свеча – по крайней мере именно так видела это Миланье.
Всё потихоньку приобретало очертания. Как и возвращалась способность чувствовать что-либо ещё, помимо бесконечного холода.