Чертова бабушка
Шрифт:
Туфли оказались – отпад. Удобные, легкие. И смотрелись стильно, и к остальному подошли. А если еще учесть, что задаром… Об этом, впрочем. Анечка никому не рассказывала – зачем? Наоборот, когда на на другой день на работе вся навороченная ведущая Таковойнич спросила ее, дернув плечиком: «Какие у вас туфельки милые, Анечка. Где вы купили?» – Анечка, не моргнув глазом, рассказала ей, где. И что модель эксклюзивная, рассказала, и что экземпляр был единственный. И цену назвала, ту самую, изначальную. Еще даже немножко прибавила. Так что та вся даже передернулась, только протянула: «Надо же, как дорого. А простенько, и не скажешь…» –
А вечером Анечка зажигала в них на вечеринке в клубе. Целый день отработала, работка не из сидячих, потом еще весь вечер проплясала – а ногам хоть бы хны. Как новенькие. Вот они, туфельки – и видно, что дорогие. На обуви экономить нельзя.
Этот месяц вобще такой выдался – у Анечки вечера свободного не было. То презентация, то показ, то так – в ресторанчике посидеть. А тут вообще накладка получилась.
Анечку пригласили в новый клуб на открытие – чудная тусовка, народ знакомый, все артисты, ее сам хозяин приглашал – она с ним случайно на презентации в одном бутике познакомилась. Тоже не случайно, конечно – попросила, кого нужно, чтоб представили, ну да неважно. А тут, ближе к вечеру – звонок из журнальчика. Слезно просят пойти на презентацию новой коллекции в одном бутике. Не просят даже – велят. Там-де будет Таковский, да еще Растаковский, да его новая пассия… Анечка и вообще против презентаций ничего не имела – там интересно, и покормят, и подарочки дадут – только это в другом конце Москвы. Бутики нынче не только в центре открываются, досада какая. Ей оттуда, чтоб в клуб успеть, сильно напрягаться придется. Потому что к началу опоздать, это, конечно, святое, но к самому шапочному разбору приходить – никакого интереса. А хотелось и там потусоваться. И что делать?
На презентацию, она, конечно, пошла – с этими, в журнале, только связываться. Все чин чином, походили, поглядели, фуршетик, то-се, на выходе подарок вручили, все замечательно. Вышла, глянула на часы – никак ей уже в клуб не успеть. Даже тачку ловить, и то без мазы. На тачку, впрочем, и денег нету. От досады Анечка топнула ногой в новой туфле:
– Вот черт побери, совсем на тусовку не успеваю.
И тут что-то случилось. Ж-жих, – засвистело в ушах. Р-раз – будто ветром подуло. Анечка от страха зажмурилась, а когда открыла глаза, вдруг оказалось – стоит она в новом клубе, кругом музыка и лампочки мигают, в двух шагах от нее хозяин с бокалом шампанского.
– Привет, Анюта. Рад тебя видеть. Проходи, расслабляйся.
Она, конечно, совета послушалась, расслабилась на всю катушку. Но девушка была умная, голову совсем напрочь не теряла, и поэтому, выйдя из клуба, снова решила попробовать. Топнула ножкой и сказала:
– Черт побери, устала, хочу домой!
Ж-жих – и оказалась у себя в комнате.
С тех пор у Анечки началась просто другая жизнь. То есть жизнь-то осталась как раз та же самая, только она гораздо интенсивней пошла. С туфлями своими она, понятно, не расставалась. А у них и еще одно чудесное свойство обнаружилось – с ними и приглашений не нужно было. Захотела, топнула ногой, р-раз! И готово. Любое секьюрити с фейсконтролем отдыхают. Не было тусовки, на которую Анечка б не попала.
Она, попрвыкнув и обнаглев, и на работу так путешествовала. И от бабушки пряталась. Проснется утром, услышит – бабушка за стеной шуршит, значит, дома. Анечке неохота с ней встречаться, она оденется тихонько, ноги в туфли сунет, скажет:
– Пора на работу, черт побери! – и
Не то чтоб она бабушку свою не любила, просто никаких сил нет с утра нравоучения слушать. А бабушка, та известно – чем дольше не видит, тем больше ругает, чтоб сразу уж за все, и еще с запасом на будущее хватило.
А тут как-то на тусовке очередной расстроилась она. Не то чтобы что, мелочь, в общем-то, а обидно. Анечка с мальчиком познакомилась, симпатичный такой, одет пристойно, крутой как надо. Кажется, оператор на какой-то из студий, хотя кто-то говорил ей, что вроде бы – педераст. Но все равно – прикольно. Какая ей разница, кто – мальчик все равно симпатичный. Все на мази было, но Анечка решила подстраховаться лишний раз. Только отлучилась на секунду носик попудрить, вернулась – глядь, а мальчика уже зараза Таковойнич клеит. Рюмкой чокается, в глаза глядит. А мальчик рад, конечно, еще бы – ему телезвезда улыбнулась.
Анечке досадно стало, да она еще, как и положено, перед тем выпила слегка. Развернулась, дернула к выходу. А кто-то ей вслед кричит:
– Анютка, ты куда?
– Куда-куда! – огрызнулась она. – К чертовой бабушке!
И даже ногой специально не топала, так, шагнула очередной раз – а в ушах сразу как засвистит!
Анечка открыла глаза и огляделась. В этом клубе она еще не была. Да и вообще, пожалуй, это не клуб. Народу никого, воздух чистый. И тихо. И светло. Мебель кругом приличная. В том смысле, жилая мебель, не клубная. Интерьерчик такой интересный… Нехилый, прямо сказать, интерьерчик. Антиквариат сплошной кругом, да похоже, родной, а не новодел итальянский.
Зеркало, портьеры, ковры. Кресло на гнутых ножках. Куда ж она попала, в конце концов?
Анечка подошла к здоровенному, во всю стену окну, выглянула. Э, а это и не квартира – коттедж. Домик-то прям на земле стоит. И садик цивильный такой. Бассейн вон виднеется, розы растут. Дорожка песочком посыпана. У кого это, интересно, в гостях?
Тут она услышала шум – словно что-то рычало и гремело в розовых кустах. Анечка отпрянула от окна. Гром нарастал, приближался – и вдруг иза кустов вылетел здоровенный красный мотоцикл, сверкающий хромом и сталью. Резко затормозил, слегка развернувшись – песок брызнул из-под колес – и замер.
С мотоцикла легко спрыгнула стройная фигурка в черной косухе и красном блестящем шлеме.
«Девица», – с легкой завистью подумала Анечка, глядя на высокие каблуки-шпильки и голубые джинсы в обтяжку. «И фигура ничего себе. А что это у нее сбоку такое интересное?» Действительно, на боку, словно из-под ремня, у девицы свисал то ли хлыст, то ли пояс – длинный, кожаный, будто плетеный, с кисточкой на конце. «Надо будет разглядеть получше и идею притырить», – решила про себя Анечка, в то время как лихая наездница направлялась к дому.
Девица уверенно подошла к окну, дернула в сторону раму – та послушно отъехала. Мотоциклистка шагнула в комнату. Рывком сорвала с себя куртку, швырнула в сторону Анечки. Та рефлекторно поймала, автоматически отметив про себя мягкость кожи.
– Повесь там, – раздалась команда. – Где тебя носило так долго?
Оторопев, Анечка сделала шаг назад, обернулась и действительно увидела вешалку для одежды – круглую, деревянную – за выступом стены. Ничего не понимая, она послушно повесила куртку и вернулась на старое место, горя желанием выяснить наконец, где она, кто тут командует, и что вообще происходит.