Чертова дюжина ангелов
Шрифт:
– Командир, на камионах не принято таскать с собой пушку…
Махтхольф машинально опустил глаза и едва не выматерился вслух: в его открытой кобуре торчал не «Тайлер», а «Моргенштерн»…
Возвращаясь к себе в каюту, Хикки клял свою забывчивость на все известные ему корки. «Тайлер», старый и простой, как заклепка, имеет любой флотский офицер, более того – при желании его можно купить за деньги. В каждом порту найдется пара-другая притонов, а в притонах – пара-другая жуков, готовых сосватать вам запретный товарец. Но где, в каком притоне можно купить «Морг», который всего год назад
Хикки прекрасно понимал, что доверять он не может никому. Возможно – даже вероятно – то, что в экипаже есть немало людей, не имеющих понятия об истинном характере перевозимого груза. Их наняли для того, чтобы забить дыры в штатном расписании. Но кто есть кто?
Времени на расследования у него не было. За шестисуточный переход познакомиться с экипажем невозможно. Да и толку-то от этих знакомств?.. Прямо так ему и скажут:«Давай-ка, брат шкипер, присоединяйся к нашей банде, а то без тебя мы слезами изойдем, да руки на себя наложим: тоска, понимаешь!» Что с ним будет, Хикки тоже знал. Товар, лежавший в брюхе старой черепахи, тянул на такие деньги, что с каким-то там шкипом церемониться никто не станет, глупо.
И «Олдридж», безусловно, вряд ли вернется на родную Аврору.
Сперва – после того, как Хикки ознакомился с содержимым его трюмов – он долго ломал себе голову, кому же мог предназначаться столь специфический товар. Пиратам? Да нет, какая чушь… многочасовые размышления едва не поставили экс-полковника на грань паранойи, после чего он решил не морочить себе мозги и действовать по обстоятельствам. В том, что эти обстоятельства сложатся отнюдь не в его пользу, он не сомневался. Командир был нанят исключительно для того, чтобы прикрыть строку в корабельных документах. Для работодателя из грязного офиса не имела никакого значения ни квалификация, ни боевой опыт – к тому же он спешил, фатально спешил, и это обстоятельство сыграло с ним недобрую шутку. Спешка плюс изрядный дилетантизм – и на борту старенького камиона оказался человек, десять лет жизни отдавший возне с самыми грязными махинациями, совершавшимися вокруг всего того, «что летает», как принято было говорить в Конторе.
Ибо неугомонный Хикки имел дурную привычку совать свой нос в каждую дырку: он был в курсе почти всех оперативных разработок, так или иначе связанных с преступлениями, совершавшимися на коммерческих флотах. В качестве начальника оперативного отдела Транспортной системы он лично планировал операции, проводимые силами СБ против пиратов и особо зарвавшихся контрабандистов. Он в лицо знал многих людей, хорошо известных на грузовых трассах, ему случалось попивать виски в компании тех пиратских «баронов», которых СБ терпела благодаря некоторым тайным услугам – однако же, даже Хикки не мог понять, кто, какая сила могла провернуть дело с тем грузом, что покрывался сейчас пылью в трюмах его грузовика.
Вернувшись в свою каюту, он не стал раздеваться – плюхнулся на диван в холле, лишь только снял с себя пояс с оружием. Уснул он почти мгновенно, но спал плохо.
Его снова мучили кошмары, только теперь это были не жабы. Полковнику Махтхольфу снилось, что он обвинен в государственной измене
– Виселица! – сказал он, спуская на пол ноги. – Виселица! Дьявольщина!
Потирая шею, Хикки добрался до боевой рубки и схватил в руки свою любимую бутылочку. Ее содержимого хватило лишь на один глоток. Хикки выругался и заковылял к шкафу, где хранился его запас алкоголя и коробки с лимонным печеньем.
В этот момент в рубке ожил интерком. Махтхольф поспешно схватил непочатую бутылочку виски, пачку печенья, и бросился к пульту.
– Командир, примите доклады ходовых постов, – произнес служебно-ровный голос Ирэн.
– Слушаю командир…
Только сейчас, хотя в этом уже не было никакого смысла, он поглядел на хронометр. Табло показывало ровно девять.
«Интересно, – все еще сонно подумал Хикки, – что они решат, когда я пойду жрать на час позже экипажа?»
Проклятые виселицы сыграли с ним в кегли: он проспал и подъем, и завтрак и утренние тесты. Так можно было проспать вообще все на свете, включая собственную задницу. Хикки раздраженно скрутил пробку, глотнул и полез в карман за складной расческой.
Когда доклады закончились, он объявил вахтам дежурную благодарность и спрятался под душем, стремясь выветрить из головы кошмар веревки, которая едва не захлестнулась вокруг его тощей шеи.
После завтрака, который, как он и думал, прошел в полном одиночестве, Хикки отправился не к себе, а в нос корабля, туда, где находилась штурманская рубка. Джерри Ругач был на месте – Хикки уже успел узнать, что почти все свое время юноша проводит на посту, коротая время за «беседами» с бортовым «мозгом».
– Я думал, что вы придете на завтрак, – простодушно заявил штурман, когда узкая фигура командира просунулась в зеленую полутьму.
Хикки уселся в свободное кресло и достал из кармана бутылку. Из другого появилось неизменное печенье.
– Мне что-то нездоровится, – объяснил он. – Ночью у нас были неприятности с двигателями – наверное, Бакли до сих пор возится в мотоотсеке. Говорит, прогорел отражатель третьего маршевого.
– Бакли? – удивился Ругач. – Это тот, который все время лазит в кожанке на голое тело? Странно, он приходил ко мне перед докладами, интересовался, все ли в порядке. Плел мне что-то насчет исполнительных звеньев в системе управления… я так и не понял, что ему тут было надо.
– Да-а? – Хикки приложился к соске и довольно зашевелил носом.
По рубке поплыл густой аромат алкоголя.
– Скажи-ка, какой у нас поворот завтра утром? Ты посчитал?
– Ну конечно, – Ругач даже обиделся. – У нас 10-10-117, время – шесть сорок две, скорость – 0,785 L. Курсовой разгон…
– Не важно, – остановил его Хикки. – Все в порядке, молодчина. Аппаратура в норме?
– Разумеется, я ведь только что все проверил.
– Вечером проверишь еще раз. Случись что – немедленно докладывай мне по боевому каналу. Слышишь: по боевому. Не вздумай устроить вой по общему интеркому.