Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

Ошевнев Федор

— Неплохо, неплохо, — оценил Чердаков, сверявшийся с книжным текстом. — Правда, забыли еще упомянуть про безопасность военной службы, да и задачи взвод выполняет не простые, а именно боевые. Ну, пусть, не столь важно.

— Продолжайте…

«По раскрытой книге и любой — герой, — мрачно усмехнулся про себя ротный. — Немудрено жить издеваючись, а мудрено жить измогаючись». — Но вслух пока и словом не обмолвился.

Расправившись с «ответственностью», Киндинов принялся перечислять многочисленные, вменяемые ему Уставом внутренней службы (УВС),

обязанности.

— Достаточно, — вскоре прервал его Чердаков. — Вижу: знаете. Давайте второй вопрос.

— «Какие помещения должны быть предусмотрены для размещения роты», — прочел Киндинов. И опять знающе зачастил: — Спальное помещение, канцелярия, комната информации и досуга, комната для хранения оружия. Также комната или место для чистки оружия, аналогично — для спортивных занятий, для курения и чистки обуви. Бытовка, каптерка, сушилка, умывальная, душевая… и туалет. Вроде все.

— Не «бытовка» и «каптерка», а комната бытового обслуживания и кладовая для хранения имущества роты и личных вещей, — уточнил «зампоуч». — Нечего, понимаешь, на зачете солдатским сленгом изъясняться.

Тут уж не только ротный, но и комбат мысленно попеняли придире. Хотя формально — ничего не скажешь, прав.

— Ладно, вопрос детский, и особого ума здесь не надо, — продолжил председатель комиссии. — А вот как насчет небольшого уточнения? Казарменное помещение, как правило, имеет подвал и — обязательно — чердак. Содержать что-либо из имущества и там, и там воспрещается правилами пожарной безопасности — читай приложение номер пять к УВС. За единственным исключением: в чердачном помещении разрешено хранить… что?

Лейтенант усиленно наморщил лоб.

— Не знаю, — честно признался он, чувствуя, что молчание затягивается.

— Плохо! — назидательно воздел указательный палец ввысь Чердаков. — Именно там в теплое время года, за временной невостребованностью, определено хранить вторые, зимние оконные рамы.

— Товарищ подполковник, но он же все-таки не старшина роты, — осторожно возразил Пекарин. — Это скорее по его и моей части. Да и вообще: у нас, в новой казарме, оконные переплеты не вынимаются совсем, весь год.

— И тем не менее желательно бы знать, — поучающее заявил «зампоуч». — Впрочем, пусть будет по-вашему. Какой там дальше вопрос?

— «Отдание воинской чести воинскими подразделениями», — зачитал Марат.

— Так. Время поджимает, давайте сузим рамки, — распорядился главный экзаменатор. — Ответьте только, в каком единственном случае подразделения не выполняют воинское приветствие, при нахождении вне помещения, и даже вне воинской части, в мирной обстановке, пусть бы им встретился сам министр обороны или — бери выше — Президент России?

Лейтенант вновь наморщил лоб. Командир роты и комбат задумались тоже. Минутное молчание — и подполковник вторично ткнул в потолок.

— Да элементарно же! Если упомянутые подразделения участвуют в похоронной процессии! Плохо! Следующий вопрос…

— «Что называется постом».

— Отвечайте.

— Постом

называется все порученное для охраны и обороны часовому, а также место или участок местности, на котором он выполняет свои обязанности, — единым духом отчеканил Киндинов.

— Понятно. Ну, тоже из ряда элементарных. А вот вам известно, что на посту, как правило, имеется такой элемент его оборудования, как постовой гриб?

— Так точно, известно.

— С предназначением его тоже ясно: под крышей, на вбитый на столбе гриба гвоздь, при надобности вешают постовую одежду. Там же закрепляют и телефонный аппарат для связи с начальником караула. Но сейчас я о другом. В какой цвет этот гриб окрашивается?

— Ну… в гарнизонном карауле постовые грибы темно-зеленые.

— Ответ в корне неправилен.

— Да почему? Я точно в цвете уверен.

— Даю подсказку: в Уставе гарнизонной и караульной службы по поводу конкретики цвета гриба не напечатано ни слова.

— А… как же тогда? — недоуменно пожал плечами сбитый с толку лейтенант.

— Вот так же. УГ и КС на этот счет гласит: «…окрашивается под цвет охраняемого объекта или под цвет окружающей местности».

— Товарищ подполковник, ну это ведь в каком-то приложении значится, — рискнул вмешаться в явно пристрастный опрос комбат.

— Я не понял! — рявкнул Чердаков. — Уж кому-кому, а вам должно быть хорошо известно, что Устав гарнизонной и караульной службы до последней буквы писан солдатской кровью! Тут номер «от сих до сих» у вас не пройдет!

В аудитории воцарилась угнетающая тишина. Нарушила ее слегка скрипнувшая притворяемая дверь в коридор. Подполковник же, поразмышляв, задал экзаменуемому новый дополнительный вопрос:

— Я упоминал, что под гриб можно помещать постовую одежду. А что применяется в ее качестве?

— Зимой — валенки и тулуп, летом — плащ с капюшоном и непромокаемая обувь.

— Почти верно. Забыли только, что заменителем плаща может служить плащ-палатка. Ну, так и быть, простим. А вот в особых случаях, по личному указанию командующего военным округом, какой еще вид постовой одежды предусмотрен?

— Про это я никогда даже не слышал… — сразу сознался комвзвода.

— Значит, запоминайте. В таких особых случаях часовые могут нести службу в стальных шлемах и бронежилетах. Что ж, опять плохо. Давайте последний вопрос!

— «Взыскания, налагаемые на военнослужащих срочной службы».

— Внимательно слушаю… — И Чердаков вновь без зазрения совести зашелестел переворачиваемыми страницами сборника «Общевоинские уставы».

— Выговор, строгий выговор, предупреждение о неполном служебном соответствии, — воспрянул духом Киндинов. — Еще: снижение в воинской должности — если есть, конечно, куда снижать, досрочное увольнение в связи с невыполнением условий контракта, это для контрактников только… Ну и крайняя мера — дисциплинарный арест, когда военнослужащий содержится на гарнизонной гауптвахте… сейчас… вот! В условиях изоляции.