Чертова гора
Шрифт:
Галлафер недоуменно уставился на него:
— Послушай, у тебя и впрямь крыша поехала. На город-то зачем нападать?
— Я уверен, что ничего подобного не произойдет. Это просто предположение. И все же, много ли нужно, чтобы захватить спящий город?
— Во всяком случае, это не просто, — ответил Галлафер. — В этом городе ружье есть у каждого жителя. У большинства даже не одно, а два или три. Местные жители много охотятся. Так что они не только хорошо вооружены, но и знают, как и когда браться за оружие.
Раглан подошел к кассе, оплатил счет и вышел на залитую солнцем улицу. Галлафер последовал за ним.
— Черт возьми, Раглан… Зачем ты влез со своими дурацкими
— Сомневаюсь, что ты поверил во все это, потому что я сам еще не знаю, чему верить, а чему нет, — пытался успокоить его Майк. — Это просто догадки, предположения, вытекающие одно из другого. Если верить легенде, то выходит, анасази покинули Третий Мир, потому что он оказался во власти зла. Но какого такого зла? И что вообще считалось злом? Например, у ацтеков, майя и других индейских племен, обитавших к югу от этих мест, были приняты человеческие жертвоприношения. Дошедшие до нас Данные говорят о том, что ежегодно в жертву приносились тысячи людей. Может быть, злом следует считать именно это? Однако скорее всего нет. Потому что таков все-таки был религиозный обряд.
Галлафер и Майк стояли на тротуаре рядом с машиной последнего.
— Галлафер, я сам не знаю, чему верить, а чему нет. По натуре я убежденный скептик. И все же отлично понимаю, что мы не знаем еще очень многого. Мы только-только начинаем постигать этот мир, и, поверь, наши внуки будут смотреть на него совсем другими глазами. Они будут воспринимать как должное вещи, о которых сейчас мы даже не подозреваем. Мир меняется быстро. Когда я был еще подростком, существовало более сотни профессий и занятий, где можно было работать без образования. Теперь же положение кардинально изменилось. Мы живем уже даже не в мире машин. Наш сегодняшний мир — это мир компьютерной техники. Без образования почти невозможно приспособиться к новым условиям и легко оказаться не у дел. Так что остается одно из двух: или получить образование, или искать себе место где-нибудь на задворках этой жизни.
— Может быть и так, — согласился Галлафер.
— Ты ведь был на Меса-Верде, Галлафер. Их культура насчитывала по крайней мере тысячу лет. Те, кому довелось оказаться на Меса-Верде и увидеть руины, оставленные анасази, не только были потрясены их величием. Удовлетворив свое любопытство, они не могли не задаться вопросом, каковы же были верования этого племени. О чем думали эти люди? По данным раскопок мы можем уже создать довольно точное представление об их мире и теперь уже знаем, как они жили. Но как узнать, о чем они думали? Что они знали о других индейских племенах? Возможно, в те времена уже шла торговля и обмен идеями с племенами индейцев-моголлонов или хохокам. Очевидно, что узы торговли связывали племя анасази даже с некоторыми племенами из Центральной Америки. В развалинах были найдены мумифицированные попугаи и другие доказательства торгового обмена.
Было ли им что-либо известно о Строителях Курганов? Что они знали о восточных индейцах? И всегда ли восточные индейцы жили в тех местах, где с ними впервые столкнулись белые люди?
— Так, значит, ты едешь туда?
— Прямо сейчас. Вот только прикуплю в ближайшем магазине кое-что из еды — и сразу в путь.
— Знаешь, Раглан, ты там это, поосторожнее… И ради Бога, хоть ты-то не пропадай! С меня хватит объяснений по поводу того, куда подевался Хокарт!
Когда джип Раглана отъехал от тротуара, Галлафер все еще стоял на улице, провожая его взглядом. В зеркало заднего обзора Майк видел, как полицейский снял форменную фуражку, провел рукой по волосам, а затем, покачав головой, вновь скрылся за дверями кафе.
Всего через полчаса джип
Майк возвращался с тяжелым сердцем. Ему вовсе не хотелось оказаться там вновь.
Глава 17
Дорога была пустынна, и Майк прибавил газу. Ему очень хотелось как можно скорее свернуть с шоссе и углубиться в пустыню. Пока ничто не указывало на то, что его преследуют или за ним следят, однако вполне могло оказаться, что впереди на дороге или же в пустыне его уже дожидаются.
День выдался жарким и безветренным. В воздухе дрожала знойная пелена. Майк включил кондиционер, и Шеф попытался было свернуться калачиком, но ему было тесно. Он оказался слишком большим для маленького сиденья. Однако пес все же сумел кое-как устроиться, положив большую голову на колено к Майку. Раглану это не доставило особого удовольствия. Теперь ему было бы весьма затруднительно быстро выхватить пистолет. Поэтому он положил оружие у себя между ног — так было удобнее.
Поначалу вплотную к дороге подступали могучие кедры. Но вскоре деревья начали редеть и наконец исчезли вовсе, уступив место чахлому кустарнику и кактусам. Впереди показался автомобиль — домик на колесах. В его кабине сидели мужчина и женщина. Женщина была за рулем. Через несколько мгновений они скрылись за низким холмом слева от него.
Наконец поворот — едва заметная колея, оставленная автомобильными шинами. Сбросив скорость, Майк свернул с шоссе, которое по-прежнему оставалось пустынным. По проселку, на который он только что свернул, как будто в последнее время никто не проезжал. Он снова сбавил скорость: проложенная в пустыне колея изобиловала ухабами и поворотами.
Вдруг Шеф насторожился и, поднявшись, принялся следить за дорогой. Конечно, он не мог учуять что-либо при закрытых окнах и включенном кондиционере. И все же создавалось впечатление, будто пес знает, куда они держат путь. Не спуская глаз с колеи, Раглан продолжал размышлять о будоражащей его воображение проблеме. Если есть не один, а несколько путей, позволяющих попасть на Обратную Сторону, а по-видимому, так оно и есть, то где их искать?
Каваси упоминала о временных, внезапно открывающихся брешах, через которые можно совершить подобный переход. Ниша в киве была своего рода разновидностью окна, постоянно открытого для перехода. Или, может, ее сделали таковой? А где же тогда Другие?
Джонни оказался по другую сторону занавеса совершенно случайно. Но за все последующие годы он так и не смог найти пути назад.
Майк медленно въехал на вершину холма и не спеша огляделся. Он внимательно приглядывался к каждому кустику, каждому кедровому дереву, к каждой груде камней. Отважившись явиться сюда в одиночку, он, можно сказать, сам идет к «ним» в руки. Но это было единственное место, таившее в себе разгадку исчезновения Эрика. А возможно, оно прольет свет на его теперешнее положение.
Вокруг царила тишина. Обернувшись, Майк взглянул в ту сторону, откуда только что приехал. Дорога оставалась пустынной — узкая извилистая колея, петлявшая среди огромных валунов и скудных зарослей кустарника. На душе было неспокойно. Он беспрестанно оглядывался. Майк всегда безотчетно любил пустыни. Ему было по душе решительно все — необъятные просторы, мертвое безмолвие, редкие обитатели, ведущие друг с другом постоянную борьбу за выживание. Все живое, обитавшее в пустыне, сумело приспособиться к ее условиям: и к жаре, и к холоду, и к постоянной нехватке воды. Каждый изобрел свой способ сохранения влаги.