Чертовка в Академии магии
Шрифт:
Заполняю новый вариант, отношу.
Секретарша прочитывает:
— Студентка Андрас, вы неисправимы.
— Что-то опять не так?
— Часть курсов, которые вы выбрали, рекомендовано брать после второго года обучения. Понимаете, Андрас, это не каприз декана, это очень даже обоснованная рекомендация. Вы многое не будете понимать, потому что не владеете теорией.
— Рекомендация — это не требование.
Она пожимает плечами, скрывается в кабинете декана и через пару минут возвращается:
— Утвердил, хотя и удивился резкой смене интереса.
— Спасибо.
Наконец-то
Как же долго я возилась, обед безнадёжно пропустила. Но иначе нельзя. Количество мест на курсах ограничено, чуть затянешь, и лучшее разберут. Хорошо, что я выбрала относительно непопулярные, декан не завернул меня со словами «вы опоздали».
Остаток дня можно посвятить поиску Дженный. Собственно, полагаю, искать не обязательно, приятели Ринона должны были её видеть. Если бы отношения были тайными, он бы не строчил столько писем домой.
Из корпуса администрации я возвращаюсь в общежитие. Столовая на первом этаже. Одна из причин высокой стоимости обучения — полное обеспечение, и оно касается не только учебных материалов, исключая разве что канцелярские мелочи, но и проживания, и питания. В столовую можно приходить в любое время суток, даже ночью, но ночью ничего, кроме горячих напитков и сухомятки не найдёшь. Завтрак, один и ужин подают по расписанию, а всё остальное время перекусы «дежурным» набором блюд и всё теми же бутербродами.
На обед я опоздала.
Я толкаю неожиданно тяжёлую створку, вхожу.
Как в столовой всё устроено, я узнала из памятки. Увидеть своими глазами интереснее.
Я беру поднос.
Похоже, сегодня мне повезло. Ещё не все студенты прибыли, ажиотаж будет завтра. Суп ещё остался, и второе тоже. А запахи! По меркам домашних детей, наверное, еда так себе, Ринон в начале жаловался. Но для меня здесь праздник живота.
Не сдержавшись, набираю полный поднос еды. Впрочем, съем до последней крошки, так что всё нормально.
Наливаю чай и застываю перед стеллажом с десертами. В детстве папа баловал меня шоколадом, потом мы ели в недорогих, но приличных трактирах, а там десертов не было, разве что пироги с вареньем. Праздновать так праздновать. Я ставлю на поднос непонятный многослойный треугольник, увенчанный розочками.
Свободны почти все столики, только у окна… У окна дознаватель уплетает жареное мясо.
Мы встречаемся взглядами.
Я киваю в знак приветствия, игнорировать дознавателя некрасиво. Сяду в противоположной стороне…
— Мадемуазель Андрас, — насмешливо окликает он. — Не составите компанию?
Глава 12
Значок мелькает между пальцами, дознаватель ловок словно фокусник. Намёк более, чем прозрачный.
— Господин дознаватель, не хочу портить аппетит, — с угодливой улыбкой выдаю я. Раз уж он ко мне всё равно прицепился, то почему бы не ответить таким же намёком. Вряд ли сделаю хуже.
— Что вы, мадемуазель, ваше прекрасное общество аппетит лишь подстегнёт.
— А кто здесь беспокоится о вас? — хмыкаю я.
Господин дознаватель подбрасывает на ладони значок и говорит на градус строже:
— Присаживайтесь, мадемуазель, —
Видать, залётный дознаватель поставил целью помешать мне нормально поесть. Скрипнув зубами, подхожу к его столику и давлю соблазн «случайно» споткнуться и опрокинуть поднос на нахала. Выходка грубая и неумная, удовольствие принесёт сиюминутное.
Я ставлю поднос и даже аккуратно. Дознаватель с текучей грацией, будто подвижная ртутная капля, поднимается и галантно отодвигает для меня стул. И не прекращает улыбаться, причём улыбается с явной издёвкой.
Дознаватель возвращается на своё место, невозмутимо накалывает на вилку мясо. Я принимаюсь за суп. Позволять портить себе аппетит — много чести.
— Вкусно? — неожиданно спрашивает дознаватель.
— Очень, — честно признаюсь я.
— Так может ответить только девушка, не умеющая готовить.
Пф-ф!
Бесит.
— Можно подумать, вы готовить умеете.
О чём мы говорим? Какая чушь…
— Вообще-то умею. Запечённая телятина в медовом соусе моё коронное блюда. Из супов лучше всего сырный получается, а вот салаты я не очень люблю, возни много, а сытости не дают, трава, она и есть трава, хоть и называется овощами, — и добивает. — Торт могу испечь.
Превосходство, с которым он на меня самодовольно поглядывает, бесит, но должна признать, что заслуженно. Хозяйка из меня никакая.
— Рада за вас.
Я доедаю свою порцию. Дознаватеь больше не отвлекает. Наблюдает за мной и цедит чай.
Беседа возобновляется, когда я добираюсь до десерта.
— Мирта, у вас есть лицензия частного следователя?
Хм?
— Нет.
— Мирта, всё необычное притягивает взгляд. Согласны со мной? Когда я увидел вас в «Белой жемчужине», я невольно заинтересовался. И, знаете, Мирта, я умею сопоставлять факты, тем более очевидные. У мадам Олвис без вести пропал сын, и последний раз живым его видели здесь, в академии. Последнее письмо с континента и сомнительные показания барышни лёгкого поведения, уверявшей, что видела его спускающимся по трапу корабля, я всерьёз не беру. Так вот, сопоставить профессию вашего отца, желание мадам Олвис возобновить следствие и ваше появление здесь, не составляет труда. Мне продолжать?
Я напрягаюсь, но тотчас расслабляюсь.
Я ожидала претензии со стороны полиции или администрации, уж точно не от дознавателя. Но это не важно.
— Продолжайте, — милостиво разрешаю я.
— Вы нарушили закон, Мирта, и приняли заказ.
— У-у-у… Надеюсь, обвинение, кроме домыслов и умозаключений, чем-нибудь подкреплено? История, если вам так интересно, несколько иная. Мадам Олвис изначально приехала к моему отцу. Я ей объяснила, что контора больше не работает. Когда-то папа крупно помог мадам Олвис, и она оплатила первый год моего обучения. Что касается расследования, то его ведёт профессионал. Единственное, что я сделала — это выступила посредником и помогла нанять человека, который соберёт доказательства, что последнее письмо не было отправлено Риноном. И, главное, что Ринон не поднимался на борт корабля. Тех доказательств для возобновления расследования более, чем достаточно.