Чёртово болото

ЧЁРТОВО БОЛОТО

Олег Семироль

День первый

Низкое небо плакало. Мелкая, будто из распылителя, водяная пыль брызгала в лицо, заставляя Оттомара морщиться. Понедельник начинался отвратительно. Даже погода испортилась, упорно напоминая, что сентябрь - это уже осень.

Вдалеке, за пеленой дождя, замелькали размытые пятна света. Кто-то ехал по единственной улице поселка. Вернее не "кто-то", а начальство. Как там Керим сказал?

"Тетка шибко злая, сразу видно - большой начальника!"

Оттомар поправил воротник синего мундира. Покосился на уныло обвисший флаг у дверей участка - белый геральдический дракон, казалось, кутался в синее полотнище, пытаясь укрыться от дождя. Дракона Оттомар понимал очень хорошо: ему тоже хотелось оказаться где-нибудь на мягком диване с пледом на коленях, трубкой в зубах и книжкой. И чтобы дрова уютно трещали в камине. А дождь... вполне мог бы идти себе за окном.

Машина подъехала к участку. Даже не глядя на номер, стало ясно - не местные. Поселковые и хуторские предпочитали подержанные внедорожники, а тут чуть ли не спорткар. Низкий, похожий на серебристого жука, даже на вид дорогущий.

Оттомар поправил фуражку и шагнул под дождь. "Большой начальника" тоже вылезла из своей пижонской машинки и задумчиво уставилась на него. Маленькая, в светлом плаще, с забранными в тугой пучок каштановыми волосами. На модерновых, похожих на бабочку, очках заблестели капли дождя.

Подошел, козырнул:

– Констебль Лёрц.

Она небрежным жестом продемонстрировала блеснувшую радужной голограммой карточку:

– Следователь Кепке.

Он показал на двери участка и предложил, стараясь казаться радушным:

– Зайдете?

На лице следователя промелькнула странная, похожая на брезгливость, гримаска. Она качнула головой.

– Некогда, - ее голос звучал сухо и невыразительно.
– Я хотела бы осмотреть место преступления. Не будем терять времени на церемонии.

Оттомар кивнул:

– Хорошо, сейчас я подгоню машину...

– Поедем на моей, - в ее тоне звучало что-то, раздражающее Оттомара.

Всего пара минут, а она уже начала его злить.

– Хорошо, - констебль решил не спорить.

Раз "большой начальника" все заранее знает - значит, будем подчиняться. В конце концов, его дело маленькое. Обходя машину, он покосился на ножки госпожи следователя. Ножки были стройными, затянутые в паутинку чулок и обутые в дорогие на вид "лодочки". Наверное, она перехватила его взгляд: пробубнила под нос что-то неодобрительное.

В машине было жарко и неудобно. Двухметровый Оттомар с трудом угнездился в салоне, с грустью подумав о своем внедорожнике. Не успел он захлопнуть дверцу, как машина тронулась. ДжиПиЭс на передней панели затараторил что-то противным мужским баритоном. Похоже, что курс уже проложен. Оттомар подавил улыбку. Два года назад он приехал в поселок таким же столичным ослом, может, даже еще похуже. Потом поумнел. Интересно, как быстро начнет умнеть госпожа следователь? Оттомар снова поглядел на ее ножки, на этот раз злорадно. Туфельки, чулочки... Ну-ну!

– Я читала ваш отчет, констебль, - госпожа

следователь, похоже, не планировала терять времени даром.

Оттомар промолчал. Конечно, читала, раз явилась сюда аж из столицы. Еще бы понять - зачем.

– Вы тщательно описываете происшедшее, констебль, но слишком топорно обходите острые углы.

Оттомар продолжал молчать. Чего-то подобного он и ожидал. К сожалению, он до сих пор не знал, что ему делать. Оставалось просто плыть по течению. Опять же, кто он такой? Тупой констебль из глухого уезда. Рубаха-парень, недалекий служака. И придраться к нему будет сложно.

– Сами подумайте, констебль, - продолжала она. - За две недели два трупа. И никакой реакции. В уезде тоже все спокойны.

Она замолчала, будто ожидая его пояснений. Но Оттомар молчал. Об этих трупах он уже успел надуматься до полного отупения.

– Что скажете?
– нетерпеливо нарушила молчание госпожа Кепке.

– Смерть наступила от естественных причин, следов насилия не обнаружено, патанатом...
– заученно начал Оттомар.

– От естественных причин?
– уже не сдерживая ехидства, спросила следователь.
– Констебль, вы всерьез или издеваетесь? Мужчина тридцати трех лет погиб от естественной причины... Захлебнулся в грязи. Трезвый. Без следов наркотиков в организме. Да?

– Да, - спокойно подтвердил Оттомар.

А что он еще мог сказать?

– Да, - она почти передразнила его.
– Девушка двадцати пяти лет, тоже погибла от естественной причины. Инфаркт. Обычное дело, правда?

Он не ответил. Смотрел, как мерно работают щетки, стряхивая со стекла струйки воды. В голове было пусто. Рот пересох, как с похмелья.

– То, что потерпевшие были полностью обнажены, вас даже не удивило, констебль? Да?

Что на это можно ответить? Перед глазами, как яркий слайд, снова стояло лицо погибшей девушки. Остекленевшие глаза, сжатые в кулаки пальцы, исцарапанные ноги... И муравей, выползающий из приоткрытого рта.

– Значит, не удивило, - продолжала язвить Кепке.
– Ни вас не удивило, ни полицейский департамент города. Только у нас в столице, от нечего делать, удивились. Ведь удивительно же: за пятнадцать лет одиннадцать трупов, все голые, все от естественных причин и всем все равно...

Поворот на чернолесье госпожа следователь прошла на скорости, не боясь заноса, Оттомара слегка повело в сторону.

– Может все равно, потому что погибают всегда не местные? А, констебль?
– не унималась следователь.

Молчать становилась глупо. А сказать правду? Тоже глупо. Вот и выбери из двух глупостей менее глупую, Марек.

Он посмотрел на следователя. Вздернутый нос, на котором угнездилась бабочка очков, пухлые, но властно сжатые сейчас губы. Не отрываясь, глядит на дорогу. Вот и объясни ей.

– Потому и погибают, что не местные, - будто преодолевая сопротивление, сказал Оттомар.
– Ни один местный не пойдет в Черный лес.

– Это почему же?
– с иронией спросила она.