Чертовщина
Шрифт:
же, думай, Тим, башкой, а не задницей! Пока она не пострадала…
Я почувствовал себя прямо-таки провидцем, когда мои подозрения насчет
ухаживаний оправдались. Аль Суфайед принялся за дело с невиданным размахом и
энтузиазмом.
Начал с того, что каждый вечер вызванивал меня, в смысле, приглашал, в свои
покои. Я приходил — а куда деваться? Иначе под конвоем приведут. Стражу я тоже
побаивался, потому,
спина переходит…гм…в иное. Надо же, даже воины у царствующего извращенца с
отклонениями! Как он это сделал? Ой, про способы лучше не думать.
В первый свой визит у султана я слегка нервничал, мало ли, все-таки в покоях
мы с ним вдвоем кукуем, кто знает, чего ему в голову взбредет? Хотя я не
посмотрю на его высокий ранг, все равно заеду по стратегически важным местам,
чтобы не лез! Потом я потихоньку успокоился, так как вел он себя вполне
прилично.
То винца предложит, то фруктов, то беседу куртуазную заведет…А что всякая
беседа неизменно сводилась к прелестям «голубой» любви и попыткам погладить меня
по коленке, я относил к издержкам жизни в гареме. В самом деле, как тут не
чокнуться, когда почти весь контингент выглядит, как воздушное создание по имени
Мехри.
В конце концов, по-моему, Фархад крепко съехал на моей почве. Смотрел на
меня телячьим взором, блаженно (читай: идиотски) улыбался, называл то
«сокровищем», то «сладеньким» (причем меня конкретно колбасило и от того, и от
другого), порывался стихи собственного сочинения читать. Но тут я его уверенно
останавливал: ненавижу стихи! У меня от них немотивированная агрессия и желание
укусить ближнего своего. К тому же, из аль Суфайеда поэт, как из меня монахиня!
Но ведь не скажешь же ему, еще расстроится, запрет в темницу куда-нибудь. Мне
совсем не хочется отсыреть в мрачном помещении…
И потому приходилось терпеть вошедшего во влюбленный раж хозяина гарема,
хотя, к слову, у меня уже его страстные взоры в печенке сидели, хотелось посреди
чинного чаепития вскочить и во все горло заорать: «А не пошел бы ты, твое
восточное величество на х…»! Но нельзя. Еще подавится, блин, чем-нибудь, — и
понеслась душа в рай… Скажут потом, специально повелителя извел! А убийство
главы государства — это казнь через отрубание головы ибо государственное
преступление. Мне мою башку жалко, я привык к ней, как-никак она со мной уже 18
лет! И я лелею смутные надежды сохранить ее на прежнем месте еще столько же,
если не больше!
Султан и подкупить
любую рублевскую жену кондратий бы навестил непременно, при виде того, что он
мне презентовал! И золотые браслеты, инкрустированные бриллиантами, (я все
думал, как же с собой хоть что-то домой упереть!), кольца, ожерелья (странный
вкус у Фархада, ни черта в моде не смыслит!), серьги. Правда, я не удержался,
одну серьгу с крупным рубином воткнул себе в ухо, благо проколото. Ну и что?
Подумаешь! Это не означает, что я продался, уговаривал я себя, задницу все равно
в пользование не дам! Хоть и за пуды драгоценностей! Она мне дорога целая и
невредимая!
Короче, если учесть, что я в принципе к меньшинствам такого рода отношусь
отрицательно, а тут целый султан (с нехорошими привычками), то мучились мы оба
неимоверно. Он страдал от неразделенных чувств, а я бесился от каждодневного
лицезрения его меланхоличной рожи и дурацкого розового тюрбана в мелкие
цветочки! Может, стоит ему намекнуть, что розовый — не его цвет?
От скуки я начал по любому поводу ломаться, как девятиклассница перед первым
поцелуем. Хотя не знаю, а не первые ли это ласточки страшных перемен со мною??
Интересно, «голубизна» воздушно-капельным путем не передается? Может, я
заразился уже от кого-то?!
Однажды ночью я проснулся от ужасных звуков. То ли коты орали, то ли кому-то
прищемили кое-что важное, и он от горя надрывался, в общем, спать было
невозможно. Я полежал еще немного, надеясь, что все успокоится, но ослиное
подвывание не прекращалось. Учитывая, что глаза сами собой закрывались, а
измученное моральным насилием со стороны царствующего придурка сознание упорно
желало отключиться, отвратный шум доводил меня просто до точки! Ни в одном мире
нормально выспаться нельзя, везде уроды по ночам бродят!
«Интересно, а это не пытки?» — подумал я. Кто их знает, весь дворец с
бо-о-ольшими странностями! Черт, на все готов, чтобы прекратить этот кошмар! Я
встал, и, не одеваясь, выглянул в окно.
От увиденного у меня едва крыша не уехала в голубые дали, (меня тошнит уже
от всего голубого!) и мне пришлось ее придержать руками.
Во внутреннем дворике стоял султан, задрав голову вверх, он самозабвенно
исполнял…Ну, не знаю, серенаду, наверное, по его представлениям! По моим — с
таким пением в стране вполне можно без палача обходиться! Достаточно спеть