Чертовски богат
Шрифт:
Как ни странно, именно Бекки, жена испанца, а не ее сестра Сьюзи, побывав замужем за французским виконтом и неисправимым франкофилом, постоянно перемежала свою речь французскими словами, так что язык этот вполне можно было бы назвать франглийским.
– По мне, так вам никак не дашь больше двадцати девяти, – продолжала Бекки.
– Если уж кто не стареет, то это как раз вы, – усмехнулся Карл-Хайнц. – И как это у вас получается, Бекки? Нет, вы просто обязаны поделиться своей тайной!
На ее губах продолжала
– Если когда-нибудь я решусь на это, вы будете первым, кто ее узнает.
Понимая, что это не более чем шутка, Карл Хайнц театрально поднял брови и повернулся к спутнику Бекки.
– Лорд Розенкранц, – слегка поклонившись, он крепко встряхнул руку господина с густыми бровями, – рад снова вас видеть.
– А обо мне уж и говорить нечего, – расцвел известный финансист. – Примите мои самые искренние поздравления.
Пока мужчины говорили, Бекки царственным взглядом обвела зал, нарочно глядя поверх голов, так чтобы никого не выделять, – манера, которую она усвоила, сопровождая первого мужа во время его президентской кампании.
– О Господи! – негромко проговорила она. – Да здесь, похоже, весь Нью-Йорк сегодня!
– Все в порядке, – поспешил успокоить ее хозяин, знавший, что Бекки недолюбливает толпу, даже и великосветскую, – вы как раз вовремя. Мы собираемся садиться за стол, а поскольку к ужину приглашена только половина, народу заметно поубавится. Но сначала нам с вами все же придется немного походить по залу. То есть, – спохватился он, памятуя о высоком положении гостьи, – если вы, конечно, не против.
Бекки Пятая храбро взяла его под руку.
– Сегодня ваш день рождения, так что вам и командовать парадом, – величественно бросила она. – Вперед!
– Вот это да! – завороженно прошептала Кензи. – Видели, кто появился?
Ее новообретенный Адонис, только что вернувшийся с наполненными бокалами, снисходительно улыбнулся:
– Да тут и слепой увидит. Недаром все замолчали.
– Вот именно, – восхищенно сказала Кензи. – А я-то считала, что в таком обществе люди ко всему привыкли.
– Дело в том, что Бекки Пятая очень редко появляется на публике.
– Как Майкл Джексон, – отметила Кензи.
– Вам что, не хватает его? – улыбнулся Ханнес.
– Честно говоря, нет. Но хватит об этом. – Кензи подняла бокал. – За...
– ...нас? – прервал ее Ханнес, пристально вглядываясь ей в глаза.
Кензи была настолько потрясена, что даже не расслышала звона бокалов. Да и вообще все вокруг словно внезапно исчезло, остался только этот красавец мужчина, чьего внимания она удостоилась.
«За нас! – ликующе подумала она, едва удерживаясь от того, чтобы не захлопать в ладоши. – Он сказал: „За нас!“»
Целый вихрь мыслей пронесся в голове у Кензи. Неужели такие встречи – просто
– Что-то вы притихли, – заметил Ханнес. – Уж не потому ли, что молчание – золото?
Кензи ничего не ответила.
– Или язык проглотили?
– Может, и так. – Кензи попыталась, хоть и без особого успеха, прикинуться безразличной. – А вы здесь... один?
– Вы имеете в виду... без дамы?
Молчание Кензи было слишком красноречиво.
– Ну что ж, если вам так уж интересно, – откровенно улыбаясь, сказал он, – то да, я здесь с дамой. Но вам беспокоиться не о чем. Похоже, меня бросили.
– Вас? – Кензи даже не пыталась скрыть изумления. – Ради другого мужчины?
– Оно и к лучшему, – усмехнулся Адонис. – Она такая зануда.
– Но красивая?
– Если фальшивка может быть красивой, то, пожалуй, да. – Ханнес отхлебнул шампанского, по-прежнему не сводя глаз с Кензи. – А вы? Насколько я понимаю, вы тоже здесь не одна?
– Разве это имеет значение?
– Да как правило, нет. Погодите... Он высокий, смуглый, привлекательный?
Кензи подавила улыбку. Нельзя сказать, что мистер Споттс уродлив – особенно учитывая его возраст, – но и привлекательным его тоже вряд ли назовешь.
– Ну как вам сказать... Пожалуй, да... выглядит он... внушительно, – наконец нашла она слово.
– Но это не муж? – Ханнес посмотрел на ее левую руку – обручального кольца не было.
Этот вопрос Кензи понравился. Уже Бог знает сколько времени прошло с тех пор, как никто – кроме Чарли, разумеется, – не обращал на нее внимания. Она уж и забывать начала, каково это и как здорово, когда мужчина не остается к тебе равнодушным.
– С чего это вы решили, что я замужем?
– Просто спросил.
– Ну что ж, если вам это интересно, – улыбнулась Кензи, – мужа у меня еще нет. Вот так. – Не ожидая ответа, она сделала небольшой глоток шампанского. – А дама, с которой вы пришли, – ваша жена?
– Боже сохрани! – засмеялся Ханнес.
– Стало быть, любовница?
– Это было бы еще хуже, потому что в таком случае муж схватился бы за пистолет.
– Но в таком случае... почему он... доверяет вам свою жену?
– А что тут такого?
Кензи почувствовала, что краснеет. Она опустила взгляд, рассматривая бокал, и, пытаясь придать голосу светское равнодушие, резко сменила предмет разговора.
– А что это за имя – Ханнес?
– Скандинавское, – обольстительно улыбнулся он. – Я родился в Поркалле. Этот городок называют финской Ривьерой, он находится к западу от Хельсинки.
– Ни за что не поверила бы, что вы из Финляндии! – воскликнула Кензи.
– Почему же?
– Никакого акцента. Вы говорите по-английски, как я.